|
Оценить:
|
Каган русов
- Предыдущая
- 24/154
- Следующая
24
- А кто тот мрачный тип в черном кафтане, который терся у входа? – спросил Рогволд.
- Это князь говолян Тугомир, - со вздохом пояснил Фридрих. – Язычник. Но отец Ингебер позволил ему посещать храм, поскольку душа князя, кажется, приоткрылась для света. Князь Тугомир был захвачен в полон семь лет назад. Поначалу его держали в замке под запором, но потом позволили жить в Мерзебурге простым обывателем.
- За ним присматривают?
- Разумеется. Говоляне очень дерзкое племя, после того как Генрих отобрал у них Бранибор они затаили на саксов обиду.
- А дом центенария Арнульфа расположен через два дома от твоего, уважаемый Фридрих? – спросил Юрий.
- Да. Там чудесный садик. Но сам сеньор Арнульф большую часть времени проводит в замке. Тем более сейчас, когда маркграф Зигфрид тяжко болен.
- Какая жалость, - покачал головой Юрий. – А я так хотел с ним повидаться.
Патрикий Аристарх от возмущения едва не захлебнулся вином. Свет не видел большего негодяя, чем сынок распутной боярыни Татьяны. Вот уж действительно – яблоко от яблони недалеко падает. А жена боярина Жирослава, это такая яблоня, что иных плодов кроме червивых от нее и ждать не приходится.
- Аббат Адальберт уже справлялся о тебе, боярин Аристарх, - сказал расстроенному патрикию Фридрих.
- А кто он такой, этот аббат?
- Правая рука монсеньора Гильдеберта. Архиепископ Майнцский хочет с тобой встретиться завтра днем, боярин.
- А где он остановился? – встрепенулся Аристарх.
- В замке маркграфа Зигфрида.
- Ну что же, я готов.
Глава 7
Крещение князя Тугомира
Увы, патрикию Аристарху так и не удалось встретиться с монсеньором Гильдебертом. Рано по утру пришло печальное известие о кончине маркграфа Зигфрида, и архиепископу Майнцскому сразу стало не до посла. Аристарху ничего другого не оставалось делать, как выразить глубокое соболезнование близким покойного и ждать, пока архиепископ исполнит печальные обязанности по отпеванию и погребению одного из самых доблестных и благородных сеньоров Саксонии. Аббат Адальберт заверил киевского посла, что архиепископ Майнцский его непременно примет, как только позволят обстоятельства.
- У монсеньора на тебя свои виды, - опустил очи долу отец Адальберт. – Ты ведь христианин, благородный Аристарх?
- Вне всякого сомнения, - подтвердил патрикий.
- Тогда, быть может, ты согласишься стать крестным отцом князя Тугомира? – спросил аббат.
- Князь решил креститься?
- Благородный Тугомир колеблется, но твое слово, сеньор, может стать решающим.
- Я сделаю все от меня зависящее, чтобы привести к Богу еще одну заблудшую душу, - с охотою подтвердил Аристарх.
- Я рад, что не ошибся в тебе, сеньор, - отвесил патрикию глубокий поклон Адальберт.
Князь Тугомир оказался человеком средних лет, с угрюмым лицом и печальными серыми глазами. Судя по всему, годы, проведенные в заточении, не прошли для него даром. Тем не менее, на киевского посла Тугомир посмотрел с интересом и жестом пригласил его к накрытому столу. Обстановка в доме, выделенном князю под постой, была более чем скромной. Саксы явно не баловали своего пленника излишней заботой и вниманием.
- Здесь все же лучше, чем в подземелье замка, где я провел первые три года, - усмехнулся Тугомир.
- Свобода всегда лучше неволи, - сказал Аристарх, присаживаясь на лавку.
- Свобода? – вскинул бровь Тугомир.
- Я говорю о духовной свободе от мерзостей язычества, которую получает всякий человек, обретший истинную веру.
- А ты давно стал христианином, боярин? – спросил Тугомир.
- Я был крещен при рождении, - охотно отозвался Аристарх.
- И это не помешало тебе стать ближником князя Ингера?
- Как видишь, - пожал плечами патрикий. – Сила старых богов иссякла, князь, а возможно, ее никогда и не было. Твоя печальная судьба лишнее тому подтверждение.
- Хочешь сказать, что с принятием христианство мое положение измениться? – нахмурился Тугомир.
- Вне всякого сомнения, - подтвердил Аристарх. – Аббат Адальберт заверил меня, что после крещения ты получишь свободу.
- Свободу от мерзостей язычества? – с усмешкой спросил говолянский князь.
- Нет, речь идет о физическом освобождении. Да и зачем саксам держать под запорами князя-христианина. У тебя, благородный Тугомир, появится возможность вернуться в родной город и занять там подобающее место.
- За счет предательства?
- Ты меня оскорбляешь, князь, - обиделся Аристарх. – По-твоему, я предатель? Или может быть ты первый язычник, который принял христианство? Смею тебя уверить, ты ошибаешься. И в Болгарии, и в Моравии крестились не только знатные мужи, но и простолюдины. Немало христиан есть в Киеве и других городах Руси. Принятие истинной веры будет благом для славянских земель, можешь мне поверить, князь. Исчезнет повод для войн с саксами, баварцами и швабами. Мир и благоденствие сойдут на ваши земли.
- А как же отцовская вера?
- Так и отцы далеко не всегда бывают правы.
Трудно сказать, что повлияло на решение князя Тугомира, красноречие патрикия Аристарха или настойчивость аббата Адальберта, но вождь говолян крестился в местном храме при большом стечении народа. Аристарх, будучи активным участником церемонии, умилялся, боярин Юрий криво ухмылялся. Патрикий, выйдя из божьей обители, в довольно резкой форме сделал боярину замечание.
- Мне не нравятся люди, покупающие свободу ценой отречения от собственных отцов, - отрезал Юрий, чем поверг патрикия в возмущение и недоумение.
- Предыдущая
- 24/154
- Следующая
