Королева моих грез

Оглавление

Игровые и музыкальные центры? Джиджи нахмурилась. Она понимала, что Китаев подшучивает над ней, но она подошла к вопросу со всей серьезностью.

– Я просто беспокоюсь, учитывая, что тебе принадлежат довольно странные заведения.

Он улыбнулся:

– Я признаю, что «Жемчужный оазис» в Дубае – это высший класс, но и с ним можно конкурировать.

Джиджи мысленно сделала себе пометку прочитать в Интернете о «Жемчужном оазисе» все.

– А что может заставить «Синюю птицу»… конкурировать? – Она попробовала на вкус это слово и произнесла его так, словно понимала, что оно означает.

– Это ты мне скажи.

– Я не предприниматель, – пробормотала она, – а танцовщица.

– Зачем ты пришла ко мне, Джиджи?

Хороший вопрос! Она уже не раз себе его задавала с тех пор, как узнала, что у «Синей птицы» новый владелец.

– Видимо, потому, что девочкам нужно было, чтобы кто-то выступил от их имени, и я взяла на себя эти полномочия. – Она посмотрела ему в глаза. – И в отличие от них я знаю, какой когда-то была «Синяя птица» и какой она может снова стать. Если только управлять ею будет правильный человек.

Ну вот наконец-то. Искренность. Халед не мог отрицать очевидное: она свято верит в то, что говорит. Ему не по душе было ее обманывать, но после спектакля, который она устроила на Елисейских Полях, он не мог открыть ей правду и сказать, что кабаре он придерживает только для того, чтобы посмотреть шоу перед тем, как продать его.

Джиджи болтлива, она уже успела это доказать. Он не мог рисковать и открыть ей правду.

– Все девушки преданы театру, – быстро проговорила она, словно стараясь разубедить его в том, что она в одиночку предпринимает этот крестовый поход, – но, боюсь, они не до конца понимают, насколько ухудшились финансовые дела кабаре за последние годы. – Она замолчала. – Прости, я увлеклась. Ты не обязан ничего предпринимать, можешь продавать кабаре. От предыдущего владельца мы тоже не дождались никаких перемен.

– Ахмед аль-Хаммуд?

– Мы его никогда не видели. Ты знаком с ним?

– Я знаю, что он плохо играет в карты.

– Значит, вот как ты стал владельцем кабаре?

Он посмотрел на нее и практически споткнулся о ее застенчивый взгляд.

Его разрывали противоречивые чувства. Халед хотел прочитать ей лекцию о том, как опасно бывает оказаться в гостиничном номере незнакомца, и в то же время ему хотелось опрокинуть ее на этот самый диван и продолжить то, что они начали на кровати. Он откашлялся.

– Я регулярно играю в покер с парнями, которых знаю еще с армии.

– Это оттуда родом твои шрамы?

– Некоторые из них.

Показать ей шрамы было не самой мудрой мыслью. Это привело к тому, что она касалась его своими длинными пальцами, а он ласкал ее грудь.

Халед откинулся на спинку дивана и помассировал затылок. Он задавался вопросом: какого черта он вообще делает и как это поскорее закончить?

– Как долго ты прослужил в армии? – спросила она.

– Два года.

– Это был твой собственный выбор?

Халед пожал плечами, несколько удивленный ее вопросом. Мало кто спрашивал его об этом.

– Трудно избежать призыва в армию, но, да, во многом это был мой выбор. Мой отец был профессиональным военным.

Джиджи подалась вперед и подогнула под себя одну ногу. Очевидно, ей было действительно интересно.

– Ты хотел последовать его примеру?

– А ты болтлива, да?

– Мне просто интересно.

Он мог сказать ей правду, что военная служба открыла его самого с новых сторон и совершенно неожиданным образом изменила всю его жизнь. Он знал, что его отец был героем, прошедшим долгий путь от простого солдата до офицера. Он знал, что его представления о том, кем он является и откуда родом, – сплошное вранье, которым подпитывал его отчим. Этот груз он несет в своей душе уже много лет.

– Каждый мужчина должен отслужить. – Он решил отделаться общими фразами.

Ее мир перьев и сценического грима был настолько далек от того, что он видел, что казалось, они родом с разных планет. И все же он не мог забыть отметины на ее ногах и то, как она пряталась, как улитка в свою раковину, чтобы скрыть их.

– Военная служба перемежает скуку с адреналином. – Он словно исповедовался ей. – Мы много играли в покер, и у меня неплохо получалось. – Он слегка улыбнулся Джиджи. – Когда я был ребенком, я играл в карты на расстрелянные патроны.

Черт, почему он вообще это ей рассказывает?

– Патроны, говоришь? Думаю, место, в котором ты вырос, сильно отличается от гримерок и тесных трейлеров, в которых росла я. – Джиджи взглянула на него из-под густых рыжих ресниц. – Полагаю, ты бы предпочел не выигрывать наше кабаре.

– Не знаю. – Он не мог противиться ее призывно-застенчивому взгляду. – Но тогда бы я не встретил тебя.

Ее губы дрогнули в полуулыбке, но она тут же отвернулась. Он понимал ее чувства.

Он задумчиво почесал подбородок и подумал, что пора бы уже побриться. Обычно после пары месяцев, проведенных в походе, он снова гладко брился, облачался в итальянские костюмы и погружался в деловой мир в своем московском офисе.

То, что он отправился в Париж прямо с арктического шельфа, означало, что он пропустил этот символический пласт между двумя мирами, к которым он так привык. Может, именно поэтому он сейчас искушал судьбу. Дикая природа, в которой он еще совсем недавно жил, все еще бурлила в его крови.

– Джиджи, в спальне…

– Я не хочу об этом говорить, – поспешно сказала она, отводя взгляд. – Ну, то есть… это было глупо, правда? Давай лучше забудем об этом.

Глупо? Он так не думал. Его охотничий инстинкт говорил совсем о другом.