Перехламок

Оглавление

Это было до того, как мы узнали про Нардо. Когда он вышел отлить в переулок за одним из постоялых дворов на Мертвом Проходе, на него напали двое. Нашли его только полчаса спустя, в пятидесяти шагах дальше по переулку и избитым почти насмерть.

Примерно в то время, как мы с ним разошлись у рампы, уходящей с Греймплаца, кто-то забросил кустарную дымовую шашку в спальный угол на Двенадцатичасовой дороге, который снимала Тэмм, и когда она, кашляя, выбежала из дыма, ее четыре раза пырнули ножом.

Мутноглаз бездельничал в туннеле, что вел от Красной Кучи к Циклоповой площади, и флиртовал с парой девчонок, которые работали в тамошних публичных домах, когда из двери вышел какой-то мужчина и дважды выстрелил ему в лицо. Убийца исчез в переулке, прежде чем ближайшая девушка успела закричать.

А Венц — Венц, который лучше управлялся с оружием, чем любой из нас — Венц лежал мертвым у шестичасового конца Хельмаврского моста через канал. Два человека в тканевых масках и с обрезами открыли перекрестный огонь, когда он проходил через тамошний уличный рынок. Он успел выстрелить один раз, а потом рухнул.

Никто не знал, в чем их план, и никто не знал, в чем причина. Никто не знал, выживет ли Тэмм, и были ли у Венца родственники, и сколько времени понадобится Нардо, чтобы снова прийти в сознание. Мы не знали, за что зацепиться, пока кто-то не заметил новый лозунг, написанный той же зеленой краской, на полпути к разрушенной водяной станции в Писцовой впадине.

ШПИОНЫ-ФОНАРЩИКИ ПОЛУЧИЛИ ПО ЗАСЛУГАМ.

И вот тогда-то мы все поняли, что то, что происходило в Перехламке, теперь было всерьез.

3: СТАЛЬНОГОЛОВЫЕ У ВОРОТ

— С каких пор это оружие фонарщика?

Тощий маленький лохмач, который ошивался в Оружейной, заговорил со мной впервые. И вообще это был первый раз, когда я услышал его речь. Обычно он просто присутствовал где-то на заднем плане, ходил в серой куртке орлокского шлакодобытчика и таскал коробки или развешивал занавеси от пыли, и я видел его только боковым зрением. А сейчас он смотрел на меня глазами-бусинками, которые как-то странно и неприятно отражали свет.

— С тех пор, как я решил его носить.

На ответ мне понадобилась пара секунд. То, что у меня сначала повисло на языке, звучало бы мягче. Если бросить в меня вопрос, я рефлекторно отступлю, отвечу вежливо, неважно, кто спросил и его ли это дело. Мне это не очень нравится, и я был рад, что успел себя перехватить.

— Я думал, вы должны быть популярными, — в глазах паренька все еще мерцал этот тараканий блеск. — Думал, все любят фонарщиков. Думал, вы никогда не имеете проблем и никогда не…

Весь этот треп звучал слишком наигранно для человека, которому мозгов не хватало связать больше трех фраз подряд. От этого я не почувствовал себя ни капли лучше.

Товик прервал его речь, появившись сзади и дав такого подзатыльника, что неопрятная голова качнулась вперед.

— Тихо! Пастью щелкать будешь, когда право такое заработаешь, личинка болтливая. Тебе велели убрать то дерьмо вокруг домкрата, а оно до сих пор там валяется. Если оно никуда не денется, когда я закончу с этим джентльменом, будь уверен, без шкуры останешься.

Лохмач бросил на меня еще один тараканий взгляд и удалился. Сзади на шее у него была язва, и сальные коричневые волосы слиплись от ее выделений. Каждый подульевик должен знать, как разбираться с болячками, кистами и сыпью, потому что здесь полно дряни, от которой их можно подхватить. Ну и зачем, спрашивается, заморачиваться из-за какого-то юнца, который даже язву не умеет прочистить?

Внезапно я осознал, что Товик говорит со мной.

— Извини, отвлекся. Можешь повторить?

Он махнул рукой.

— Не беспокойся насчет мальца. Он себе много воображает. Вот когда сможет перетащить ящик снарядов через комнату, не рассыпав на пол половину, тогда можно будет на него обращать внимание. Я говорю, давно не видел двухцветника. Вот и спрашиваю, он еще у тебя?

Он заглянул под стойку, в бронированные ящики, где хранил боеприпасы для автоганов. На минуту у меня упало сердце — я вдруг понял, что даже не знаю, смогу ли купить здесь подходящие боеприпасы. Когда слишком долго пользуешься лазерным оружием, о таких вещах забываешь. Потом он крякнул и выпрямился с двумя коробками в руках.

— Это хорошая идея, запастись как следует, — сказал он, пересчитывая патроны. — Говорят, что не все торговые караваны так уж горят желанием сюда приходить.

— Налет.

— Ага, налет, — он осмотрел один из патронов и закрыл вторую коробку. — Слово всех проблем. Люди думают, стоим ли мы такого риска.

Секунду мы стояли в мрачном молчании. Товик его нарушил.

— В общем, не трать больше, чем требуется. Внизу по дороге на Сияющие Обвалы есть кузнец, который клянется, что может подделать патроны Эшеров так качественно, что твоя пушка их от настоящих не отличит, но ты постарайся загружаться настоящими боеприпасами сверху, пока возможно.

— Кстати говоря… — сказал я, и на миг вернулась тишина.

— Я могу дать тебе чуток пристреляться, Кэсс, чтоб рука вспомнила, — осторожно сказал Товик. — Но не как обычно. Я не могу это просто поставить на счет. Извини, но в такой ситуации…

Он не закончил предложение и молчал, пока я не сделал лицо, как будто так и надо, и выложил гильдейский жетон. У Товика раньше была привычка выдавать фонарщикам по несколько бесплатных снарядов и записывать их на счет отцов города. Похоже, этот обычай пошел в то же место, что и многие другие вещи после налета.

— Оставь мне свой пистолет, Кэсс. Я хотя бы заряжу его за счет заведения.