Фартовое дело

Оглавление

— И тут «лягушка» прыгнула? — догадался Никита.

— Хорошо еще, что Серый на другой стороне острова был. Подъехал, посмотрел и сразу назад. Парень там и остался. Хорошо, что отца у него нет, а мать в дурдоме, — никто не хватится… И нам сматываться пришлось побыстрее. Пока ментов или еще кого-нибудь не принесло. Вот после этого мы и стали интересоваться, что там было, на этом острове. В Дорошине вообще никто ничего не сказал, кроме того, что там был какой-то немецкий объект и просеку, по которой мы шли, старики называют Немецкой дорогой. А в Малинине нашелся дед Василий Петрович Марьин, который в войну был партизаном. Зою Иванову и Юрку Белкина он помнит, а кто были остальные — не знает, потому что их вроде бы с парашютами сбросили. У него, деда этого, там же, около озера, старший брат погиб. В общем, сначала мы нашли эту старушку Зою, а по открытке вышли на генерала.

— Неужели, кроме них, никто и ничего не знает?

— Может, только в каких-то центральных органах ФСБ, но туда мы не вхожи. А в областном управлении у нас есть один парень, но он сказал, что у них знают только одно — там мины, вокруг озера хозяйственная деятельность запрещена. Там выставлены предупредительные знаки, въезд автотранспорта на просеки перекрыт завалами…

— Ничего себе! А как же Механик с Есаулом на грузовике проехали?

— На Немецкой дороге завал есть. А вот на той первой — никакого. Пень там какой-то валяется, отодвинь — и езжай. МЧС в связи с недостатком средств работы по разминированию на текущий год не планирует. И администрация области ничего не знает…

— Значит, вся надежда на этого генерала?

— Пока да. Конечно, мы пытались искать партизан, которые в том районе действовали. Но их осталось с гулькин хрен. И из тех, кто жив, никто про этот объект ничего не помнит. К тому же тут два отряда действовали. Один — из чекистов, которых специально подготовили и забросили для разведки и диверсий — ими командовал какой-то Сергеев без имени и отчества, — а второй — из местных и бывших окруженцев под командой какого-то Майора даже без фамилии. Комиссар у него был по кличке Климыч — имя и фамилия тоже неизвестны. В общем, эти два отряда с немцами воевали, но друг с другом контачили плохо. Это я поняла. Потому что сергеевцы никого из майоровцев не знают, наоборот. И ругают друг друга по-черному. Круто, да?

— Небось пенсии разные получают… — предположил Никита.

— Бог его знает. Ну, хватит тебе загрузки?

— Только одно еще спрошу. Какую контору надо бояться?

— Ну, если я сейчас об этом расскажу, тебе от этого легче не станет. В лицо ты их все равно не знаешь, если я тебе имена и кликухи назову — это ничего не изменит. Пока мы постарались, чтоб у них в области было побольше других проблем. Думаю, что на этой неделе они сюда не выберутся. Главное — постарайся все сделать побыстрее. Тогда я тебя оставлю в покое… — вздохнула Светка с легким сожалением и поглядела в сторону, куда-то за тонированное окошко. «Мерседес» выворачивал по лепестку на МКАД. Справа от дороги, внизу, под насыпью и путепроводом, тянулись длинные ряды гаражей…

ДОПРОСЫ С ПРИСТРАСТИЕМ

Именно в одном из этих гаражей, который по неизвестной причине пустовал, и именно в тот момент, когда неподалеку проезжал «Мерседес», находились Есаул и Механик. Здесь же, в бывшей смотровой яме, сидел Тимон, тот самый парень в вязаной шапке и сером пуховике. Он явно не понимал, как дошел до жизни такой. Это было вполне объяснимо, поскольку Есаул нанес Тимону аккуратный, но отнюдь не освежающий память удар по голове.

Это мероприятие состоялось в тесном промежутке между двумя железными коробками. Именно туда, в этот проход, Механик заманил Тимона в результате своей «радиоигры». Он же и вскрыл за пять секунд простенький замок, на который был заперт пустой гараж. Механик придирчиво осмотрел гараж и убедился, что машину сюда уже давно не ставили — год, а то и два: то ли хозяин разбил машину, а на новую не хватало, то ли машину продал, а на гараж не мог покупателя найти — и то верно, далеко не всех гараж у Кольцевой устраивает. В общем, сюда давно не заглядывали и все, что тут было движимого, давным-давно увезли. Поэтому для беседы с Тимоном место было удобное и тихое.

— Ты чего такой робкий, братан? — участливо спросил Механик, видя, что Тимон приходит в сознание. — Целый день бродил за нами, а близко подойти стеснялся. Какая у тебя проблема, а? Может, ты это самое… «нетрадиционный»? Так ты скажи — мы обслужим в два счета.

— Хм… — многозначительно произнес Есаул, и у пацана появились самые неприятные предчувствия.

— Что-то восторга не слышу, — сказал Механик. — Надо понимать, что ты нормальный. А раз нормальный, так сообщи нам, пожалуйста, с какой стати мы понадобились Валере Гнедому? Быстро!

— Мужики, — пролепетал Тимон, — не знаю я точно… Нам сказали до хаты вас поглядеть, до подъезда, а если выйдет — до квартиры. Приметить — и назад.

— У барыги тоже ты стеклил? — спросил Механик.

— Нет, там Пимен был, у него квартира снята напротив. Он всех залетных, кто к Делону ходит, стучит Валере. А тот решает…

— Что решает?

— Ну, это… Брать процент или все… Или вообще не брать.

— Конкретнее!

— Ну, если Делону на комиссию мелочевку приносят, то не трогаем. Если что-то получше — предлагаем сорок процентов отстегнуть. Ну а когда совсем интерес или упрямые… — Тимон уже понял, что говорит лишнее.

— Толково объяснил, юноша, — поощрительно улыбнулся Механик. — Нас вам тоже Пимен показывал?