Пора убивать

• Предыдущая
• 112/194
• Следующая

Джейк принялся тереть глаза, кресло под ним заходило взад-вперед.

– Скажи ей, что я жив. Скажи ей, что ты видел меня, разговаривал со мной и у тебя нет и тени сомнения в том, что я не мертв. Скажи ей, что я позвоню завтра утром. Скажи ей, Оззи, прошу тебя, скажи ей.

– Ну уж нет, дружище. Ты теперь взрослый мальчик, ты сам позвонишь ей и все скажешь.

Развернувшись, Оззи начал спускаться по ступенькам. Удивлен он ничуть не был.

Кое-как поднявшись, Джейк проковылял в дом.

– Где тут телефон? – прокричал он Салли едва не в самое ухо.

Набирая номер, он слышал, как Люсьен на крыльце залился гомерическим хохотом.

Глава 26

Последний раз он мучился похмельем в колледже лет шесть или семь назад – точнее вспомнить никак не удавалось. Дата, все дело в дате – она отказывалась всплыть из глубин памяти. Но гудящая голова, сухой рот, короткое, прерывистое дыхание и резь в глазах с удивительной рельефностью воскресили в нем воспоминания о студенческих оргиях, на которых золотисто-коричневая божественная влага текла рекой.

Джейк понял, что с ним происходит что-то ужасное, сразу же, как только раскрыл левый глаз. Правый не раскрывался: веки его слиплись так, что размыкать их нужно было вручную, а он не мог заставить себя пошевелиться. Он лежал на кушетке в темной гостиной, полностью одетый, в туфлях, прислушиваясь к ударам крови в голове, тупо уставившись одним глазом в медленно вращавшиеся под потолком лопасти вентилятора. К горлу подступала тошнота. Шея болела: он спал без подушки, – ноги в туфлях были потными и чесались, желудок скручивало, он был готов вот-вот взорваться. Смерть представлялась блаженством.

Похмелье изнуряло Джейка потому, что даже сон нисколько не освежал его. Как только глаза раскрывались и мозг оживал, в висках начинали стучать молоточки, и заснуть он больше был не в состоянии. «Почему, – вечно задавал он себе вопрос, – мои товарищи по учебе могли целыми днями не просыпаться после попоек, а у меня это не выходит? Самое большее – несколько часов сна».

«Почему? – спросил он себя, проснувшись в ночи. – Ну почему нужно было так напиваться? Банка холодного пива дарила бодрость. Ну, может, вторая, третья. Но десять, пятнадцать, а то и двадцать?» Он терял счет. После шестой банки пиво утратило вкус, и все дальнейшее происходило лишь ради того, чтобы пить, чтобы напиться до чертиков. Очень помог и Люсьен. Еще до того как стемнело, он послал Салли в магазин за целым ящиком «Коорса», с готовностью сунув ей деньги, а потом все подливал и подливал Джейку. Нетронутыми остались всего несколько банок. Это Люсьен виноват.

Он медленно спустил ноги на пол – сначала одну, затем другую. Осторожно потер виски, но не почувствовал никакого облегчения. Попытался дышать глубже, однако кончилось это тем, что сердце, начав работать ритмичнее, с удвоенной скоростью погнало кровь к мозгу и молоточки в голове застучали еще более энергично.

Необходимо добраться до воды. Пересохший язык так распух, что с трудом помещался во рту – уж легче высунуть его наружу, как делает собака в жаркий летний день. Почему же, ну почему?

Джейк плавно, медленно поднялся и поковылял в кухню. Лампочка над плитой давала слабый, рассеянный свет, но и он больно ударил по глазам. Джейк принялся тереть их пропахшими пивом пальцами. Он медленными глотками с наслаждением пил теплую воду, заливая ею себя и пол. Какого черта, Салли все уберет. Часы на полке показывали половину третьего.

Собравшись с силами, Джейк неловко, однако не поднимая шума, прошел через гостиную, мимо кушетки, где не было подушки, нащупал дверь и вышел наружу. На полу крыльца тут и там валялись опорожненные банки из-под пива и пустые бутылки. Почему?

Добравшись до офиса, Джейк целый час просидел без движения на кафельном полу под горячим душем. Боль частично покинула его, однако к работе мозг был совершенно не готов. Как-то в колледже примерно в таком же состоянии Джейк умудрился доползти до холодильника за банкой пива. Тогда пиво помогло, он выпил вторую банку и почувствовал себя еще лучше. Сейчас же, вспомнив об этом под струями горячей воды, он едва сдержал позыв рвоты.

Улегшись в одних трусах на большом столе, Джейк изо всех сил старался умереть. Им достанется приличная страховка. Из этого дома они уедут без него. Пусть кто-нибудь другой продолжает.

Девять дней до суда. Времени в обрез, его катастрофически не хватает, а он целый день потратил лишь на то, чтобы заработать чудовищное похмелье. Затем Джейк вспомнил о Карле и почувствовал себя еще хуже. Он так старался, чтобы голос его звучал трезво. Сказал ей, что вместе с Люсьеном сидел до позднего вечера, просматривая старые дела, собирался позвонить ей раньше, но телефоны почему-то не работали, во всяком случае, телефон у Люсьена молчал. Но уж слишком неповоротлив был его язык, слишком медленной речь – она наверняка поняла, что он пьян. Она была в ярости – контролируемой ярости. Да, дом по-прежнему стоит на своем месте. Похоже, это было единственным, чему она все-таки поверила.

В половине седьмого утра Джейк позвонил ей еще раз. Может, на нее произведет впечатление то, что он на рассвете явился в офис для прилежной и многотрудной работы. Впечатления это не произвело. Огромным усилием воли он заставлял себя говорить бодро, даже игриво. Но и это было впустую.

– Как ты себя чувствуешь? – переспрашивала Карла.

– Великолепно! – отвечал он с закрытыми глазами.

– Когда ты лег в постель?

«Какую постель?» – подумал Джейк.

– Сразу после того, как позвонил тебе.

Она промолчала.

• Предыдущая
• 112/194
• Следующая