Плата за любовь

Оглавление

— И что теперь? — прошептала Оля.

— Теперь — только рожать. Через пару месяцев, вероятно, можно сделать искусственные роды, но я надеюсь, что вы на это не пойдете. Вы — молодая, здоровая женщина! В стране скоро все наладится. И отец вам поможет. И мужу сообщите. Принимайте витамины, хорошо питайтесь, больше отдыхайте — и все будет в порядке. Всего доброго! Следующий?

Глава двенадцатая

Дома она в отчаянии бросилась на кровать и проплакала до вечера. Ну, как можно натворить столько глупостей за такое короткое время! Она вспомнила сумасшедшее лето. Приезд Саши, Андрей, его брат. Все это казалось таким забавным. Вспомнила, как в шутку решила отбить Андрея у Маши, за то что та осмелилась строить глазки ее бывшему мужу. Какой неотразимой она себе казалась! Искала, чем бы себя развлечь от нечего делать. Сорила деньгами. Купила такое дорогое и совершенно ненужное платье. Она снова, как тогда, увидела себя в большом зеркале: красивая, наглая, полуголая. Ольга всхлипнула. Где-то она читала, что за все в жизни нужно платить. В то утро она чувствовала себя такой счастливой, как будто воспарила на небеса. И тем больнее было спустя несколько минут шлепнуться о землю. Ей казалось, что уже тогда она заплатила за все. Выходит, еще нет. Она будет расплачиваться за свой поступок всю жизнь. Что дальше? Избавиться от ребенка. Рожать? А если он родится больным? Она пила коньяк. Да и здоров ли этот парень? Она словно снова увидела высокую мускулистую фигуру на фоне рассветного окна. Здоров. И красив. Все остальное — Бог весть. Но действительно — здоров и красив. Она вытерла слезы и подошла к зеркалу. Господи, неужели это жалкое, растрепанное создание — она?! Ольга машинально потянулась за расческой, причесала отросшие почти до плеч волосы. Что пользы плакать! Сама виновата, и сама должна найти выход. Она ничего не станет пока говорить отцу, ему и без того не сладко, и вообще — никому не скажет. И она не будет убивать собственного ребенка. Впервые она подумала о нем как о своем, и ей стало тепло при мысли о малыше. У нее будет прекрасный ребенок. Она ощутила что-то от прежнего своего чувства — волнение, желание. Что ни говори, а это была ночь любви. Пусть одна и короткая, но любви. Она просто испугалась, это все от неожиданности. А теперь она хотела, очень хотела ребенка, потому что помнила: только желанные дети бывают удачными. Ольга снова посмотрела на свое отражение. И увидела спокойное и уверенное лицо. Она подмигнула ему. И худенькое бледное лицо в зеркале тоже усмехнулось и подмигнуло ей. Оля прошла в кухню, вскипятила чайник и села пить горячий чай, обдумывая, что теперь ей следует делать. Положение серьезное, но не безнадежное. Положительное: у нее есть квартира, при случае отец поможет, но лучше обойтись без его помощи. Она — молодая, здоровая женщина (незаметно для себя Оля повторила слова врача), Лиза уже большая девочка. Отрицательное: у нее нет работы, денег, мужа, мамы и ей через пять месяцев рожать.

Поразительное везение! Но теперь, когда решение принято, ей стало, пожалуй, даже весело. Словно сама судьба бросала ей вызов — завоешь, Олька, или нет? Не дождетесь, усмехнулась она. Итак: первое — надо заработать денег, и побыстрей! Нужно хорошо питаться — ребенок должен родиться здоровым. После смерти мамы она практически не пила спиртного, не курила, и пару месяцев у них еще хватало на необходимые продукты. Плохо, что в тот вечер она пила коньяк и даже, помнится, порядком опьянела. Но не выпила же она столько, что это скажется на ребенке! Не может же Бог еще и этим ее наказать. Она наспех прочла молитву и неумело перекрестилась. Бабушка говорила, что отчаянную молитву Всевышний всегда услышит. А у нее сейчас все отчаянное: и положение, и мысли, и молитвы.

Нужно немедленно раздобыть денег, чтобы хватило на первое время. Сидеть на вермишели больше нельзя. Все зубы выпадут. Где взять? Снова занимать? Оля поморщилась. Продать что-то… Что у нее самое дорогое? Перстенек? Обручальное кольцо? Серьги? За это в скупке дадут копейки, как за лом. Да и вообще, золото нужно приберечь на самый крайний случай, за него всегда хоть сколько-то возьмешь. Значит, что-то из вещей. Может, мамин кожаный плащ? Он не новый, дорого не продашь, а ей он впору. И мама обиделась бы. Оля поймала себя на мысли, что думает о матери, как о временно отсутствующей. Ей до сих пор трудно примириться с мыслью, что это отсутствие — навсегда. Как было бы хорошо, будь она сейчас рядом! Оля с трудом сдержала слезы и тряхнула головой. Не надо сейчас об этом. Так что же продать?

Платье! Решение оказалось таким простым, что она даже поразилась. Ну, конечно же, то самое платье. Раз она его купила, так, может, еще какая дура позарится! Оля вытащила платье из шкафа. Она так и не надевала его больше после того вечера. Пожалуй, сейчас это самая новая и самая дорогая вещь у нее. Она заплатила семьдесят долларов, в крайнем случае можно согласиться и на пятьдесят. Оля подняла платье на вытянутых руках и внимательно оглядела его. Как будто все в порядке. Боже, какая она была беспечная: отдать за эту тряпку такие деньги! Ведь если бы не платье… Она не была, конечно, настолько суеверной, чтобы всерьез обвинять во всех своих неприятностях платье, но ей очень захотелось избавиться от него. И она загадала: если продаст платье — все у нее будет хорошо и этот нежданный ребенок принесет ей счастье. Сказав себе это, Ольга решила поскорее осуществить задуманное.

…На следующий день она стояла на ступеньках подземного перехода, ведущего к станции метро. Это было очень людное место, рядом находился большой вещевой рынок, и здесь, в переходе, с утра до вечера торговали абсолютно всем. Сначала Оле было стыдно стоять с этим платьем, которое она для придания товарного вида повесила на плечики. Но потом она увидела, что на нее никто не обращает внимания, а через час уже так устала, что сама пыталась привлечь внимание прохожих к своему товару. Но люди озабоченно спешили мимо. И никому не было дела до легкомысленного, экстравагантного наряда. К тому же следовало быть внимательной и убирать свой товар при появлении «стражей порядка». Одну-то вещь спрятать в пакет нетрудно, а вот ее соседки при слове «менты» хватали в охапку весь товар и перебегали переждать в укромное место. Прошло три часа. Ноги и руки у Ольги замерзли, и она пробралась поближе ко входу в метро. Здесь было теплее. Слева от нее старушка торговала полиэтиленовыми пакетами. Справа пожилая женщина продавала шерстяные свитера. У старушки торговля шла бойко. Свитерами тоже интересовались, но пока не покупали. Оля устала, ее охватило отчаяние — так можно и месяц простоять и не продать!