Неслучайности

Оглавление

Глава 5. Адюльтер и щенки мальтезе

Нахалка, как ни в чем не бывало, встречала его в «Нефертити». У Вадима при ее виде уже привычно бежал мороз по коже, а улыбаться с каждым разом становилось все сложнее:

— Доброе утро, Яна! А что вы тут забыли, интересно?

— Здравствуйте, Вадим Александрович! — она отозвалась точно таким же, как и у него, радостным тоном. — Работаю, не покладая… ничего!

Он добавил в голос саркастического счастья:

— Правда? Это так мило с вашей стороны, но смею напомнить, что вы уже уволены.

— Правда? — нахалка откровенно передразнивала его. — А вот я приказ еще пока не видела. Неужели вы не в курсе процедуры?

Вадим улыбнулся ей напоследок чуть шире, чем позволял ему психологический настрой, и прошел в свой кабинет. А через десять минут лицезрел тушующегося под его взглядом Петра Алексеевича.

— Григорьева? Ну… я бы не сказал, что она среди набранных лучшая. Скорее даже наоборот. Но и претензий никаких нет — ответственная, выполняет все, что дают. А вот Денис… Денис — это что-то! Он рот открывает только для того, чтобы выдать очередную гениальную идею! Вы послушайте — он уже рассчитал рентабельность торговой точки совместно с «Инвариантом» в пригороде. На этом этапе звучит впечатляюще!

Вадим изначально не собирался обсуждать блестящие идеи Дениса, но сразу отвлекся на эту тему:

— Отдайте его расчеты маркетологам, пусть проанализируют.

— Не мальчик, а золото! Я ему разрешил писать диплом по этому проекту, но и надо прибрать парнишку к рукам…

— Помедленнее, Пётр Алексеевич! Разве мы собирались расширять штат?

Тот насупился и угрюмо кивнул. Вадим пометил для себя галочкой эту тему, но решил отложить этот разговор на потом. И если вакансия будет, то про Дениса он вспомнит в первую очередь. Но и пока лучше надежду парню не давать. В конце концов не о нем сейчас речь:

— А Григорьева что? Зачем же вы тогда ее держите, раз она никак себя не проявляет?

— А-а… — начальник отдела совсем растерялся. — Так ведь не я же ее привел… Девушка ваша… в смысле, Яна — шустрая, но безынициативная… извините. Хотя толк от нее будет, если сама увлечется. Не понимаю, почему отец не пристроил ее к себе для практики… Извините.

Вадим закрыл глаза. Из обрывочных фраз он уловил общий посыл — все твердо уверены, что она там оказалась по протекции шефа, и оттого будут терпеть ее присутствие, даже если она вообще ничего делать не станет. «Девушка ваша» тоже прозвучало отчетливо, а это означало, что сплетни проникли в мозги уже даже этого прожженного экономиста.

— Пётр Алексеевич, — Вадим решил быть строгим. — Почему же вы сразу на нее не пожаловались? Мы ведь с Елизаветой Николаевной Григорьеву вам не навязывали, и просто ждали вашего мнения.

— Я не жаловался на нее! — Пётр округлил глаза, словно его только что в изнасиловании котят обвинили и даже руки вверх поднял, сдаваясь. — Хорошая девушка! Умная, шустрая, внимательная! Вы меня неправильно поняли!

— Приказ на увольнение будет через полчаса. Сообщите пока ей.

Вадим уж было решил, что на этом разговор окончен, но Пётр Алексеевич его удивил:

— Не надо ее увольнять! Нового студента опять в курс дела вводить, а к ней у меня претензий нет. Уже никаких!

— И почему же?

Начальник отдела тяжело вздохнул:

— Потому что объективных-то оснований нет. А значит, будет выглядеть, как чистая придирка.

— Ну и что? — Вадим и правда не мог понять. Похоже, что Петра Алексеевича волновало отнюдь не его мнение, а что-то более важное.

— Я сегодня с ней утром на входе столкнулся, — тот наконец-то решил объяснить все честно. — Ее отец подвозил. Вышел из машины… Знаете, такой приятный мужчина, простой, вежливый, совсем по нему не скажешь… Руку мне пожал и поблагодарил за то, что дал возможность его дочери проявить себя… ну, без протекции и кулуарных звонков. Вот прямо так и сказал: «Вы гоняйте ее там как сидорову козу! И никаких поблажек!». Вот у меня с тех самых пор мысль в голове и сидит — за окном-то Россиюшка-матушка никуда не делась. Я сегодня его дочь по придирке уволю, а лет через пять мой сын в «Мегастрой» захочет наняться… Понимаете?

Вадим качал головой. Судя по всему, отец Яны никаких угроз в виду не имел — он, наоборот, рассмотрел для дочери возможность оказаться вне зоны комфорта. Устрой он ее в свою фирму — и там бы с нее пылинки сдували, оттого-то, видимо, и не хотел начинать с этого варианта. А тут неожиданно подвернулась «Нефертити», никак с его именем не связанная. И если он действительно таков, то вряд ли станет мстить в случае увольнения Яны. Но российский менталитет, граничащий с паранойей, в Петре Алексеевиче цвел маковым цветом, поэтому Вадим решил успокоить его:

— А вы не волнуйтесь. Я ее увольняю, а ваше имя никак фигурировать не будет. Так что сын ваш через пять лет спокойно наймется в «Мегастрой», если пожелает.

Но экономист все никак не хотел сдаваться:

— Подумайте еще раз, Вадим Александрович! И отодвиньте личное на второй план, — вот такого заявления шеф уж точно по отношению к своей персоне ни разу не слыхал. — Я вам про проект Дениса говорил? Говорил. И как вы думаете, какая строительная компания в нем прописана?

Вот как. Об этом он еще даже не успел поразмыслить. Оказывается, паранойя — очень заразна. Если Яну на самом деле не за что выгонять, то ее увольнение может… просто испортить Григорьеву настроение. Зато если его единственная доченька пройдет тут двухмесячную практику, то настроение у того на момент начала сделки будет уже совсем иным. Можно найти и другого застройщика, но всегда выгоднее работать с благодарными и положительно настроенными людьми, которые ради только хорошего отношения могут и другие заказы пододвинуть, и стройматериалы по себестоимости рассчитать. Цифры в голове Вадима тут же поползли вниз, изменили цвет и выстроились в ровнехонькие рядочки. О, он умел отодвигать личное на второй план.