Самая неслучайная встреча

Оглавление

— Как ты?

— Прекрасно. — Она натянула юбку и попыталась прикрыть грудь помятым платьем.

Он облокотился на край дивана, положил голову на руку и стал терпеливо ждать. Наконец она повернулась и робко взглянула на него. Какая это была очаровательная застенчивость! Помнила ли она, как она требовала от него «больше»? Просила его не останавливаться?

Он никогда не сможет забыть этого.

— Как ты думаешь, в этот раз мы сможем добраться до кровати? — Его голос прозвучал более нежно, чем ему хотелось бы.

Ее глаза расширились.

— Ты хочешь снова…

— Я же предупреждал тебе, что мы будем много любить друг друга.

Про себя он подумал: «Пожалуйста, соглашайся!»

— Возможно, если ты дашь мне фору!

От радости он схватил и потянул ее к себе, громко рассмеявшись, когда она удивленно вскрикнула. Он схватил ее за платье и стащил его с Калли, пока она, изворачиваясь, пыталась усесться на нем. Они оба замерли, когда он принялся рассматривать ее обнаженное тело.

Она стыдливо подняла руку, но он остановил ее, пока она не успела прикрыться ею. Она покраснела и прикусила губу. Изгибы ее тела были пышными и мягкими, гипнотизирующими.

Он был очарован ее невинной красотой и грацией.

Когда он понял, что эта чувственная, роскошная женщина принадлежит ему, странная мысль пришла ему в голову: если бы он вырос на том острове, он мог бы стать ее первым мужчиной. Женился бы он на ней? Прожил бы с ней всю жизнь?

Эта мысль не давала ему покоя. Ставрос понял, что это были отголоски ошибки, которую он совершил в тот день в море. Он уже давно научился жить одним днем. Он и Калли заключили соглашение. Впереди у них было полгода.

Он будет наслаждаться каждым днем отведенного им срока.

Если от секса можно было бы опьянеть, то Калли прибыла бы в Нью-Йорк именно в таком состоянии.

Они занимались любовью даже в самолете, ведь у Ставроса был частный самолет с отдельным салоном.

Когда Калли вспоминала о том, чем она занималась с Брэндоном, то понимала, что общим в этом процессе было только название.

Ставрос изо всех сил старался доставить ей удовольствие. Ее удовольствие доставляло ему огромную радость. Она опасалась, что влюбится в него без памяти, да и как было не влюбиться в мужчину, который с таким восхищением старался удовлетворить ее?

В то же время она не могла избавиться от осознания того, что ее купили и заплатили ей за это. Эта мысль становилась все сильнее. В перерывах между занятиями любовью они ходили по магазинам. Она протестовала против покупки платьев, обуви и украшений. Но он убеждал ее, что они будут очень часто выходить в свет, и она должна будет выглядеть соответствующе.

Но она не была его настоящей женой. Он не баловал ее, потому что ему так хотелось. Он платил ей за то, что хотел получить от нее.

От количества сумок, погруженных на борт самолета, ей стало не по себе. Особенно когда он потребовал достать сумку из магазина нижнего белья.

— Я хочу посмотреть на тебя в красном белье.

Она не могла понять, что с ней происходит.

Ведь, несмотря на то что они проводили совместное время в весьма интенсивном контакте, он оставался для нее чужим человеком. Особенно ясно она поняла это, когда как-то раз увидела его, одетого в строгий костюм, отдающего приказы всем направо и налево: от водителя до его собеседников по телефону.

Она так и не смогла сжиться с тем фактом, что он был богатым и влиятельным человеком. Да, он покупал ей платья в лучших салонах и бутиках Парижа, но она не видела ни одного ценника на них. Она убеждала себя, что они не могли быть очень дорогими.

Но когда они подъехали к одному из домов в центре города, Калли начала понимать, в какую семью она вошла. Какие в этой семье были деньги.

— Это твой дом?

— Это городской дом моего деда. Он проводит здесь три ночи в неделю, а в остальное время он живет в пригороде. Я жил так же, пока не купил себе пентхаус.

— У тебя есть пентхаус? В Нью-Йорке?

— У меня их несколько. — Ставрос пожал плечами. — Симпсон! — поприветствовал он мужчину, который открыл перед ними входную дверь.

— Мастер Михаэлс, добро пожаловать!

Он кивком поздоровался с Калли и повел их по коридору. Он постучал, а затем открыл дверь в кабинет, сообщая:

— Ваш внук, сэр!

Пожилой человек нажал на кнопку пульта телевизора, чтобы выключить звук, и поднялся с места только тогда, когда увидел, что Ставрос прибыл не один. Он был преклонного возраста, но черты его лица по-прежнему сохраняли благородство. Гены Ксенакисов позволяли стареть красиво.

— Вы останетесь на ужин, сэр? — спросил Симпсон.

— Нет, у нас будет настоящий семейный ужин позже на этой неделе, моя мать и сестры присоединятся к нам. А это визит вежливости, чтобы представить мою жену. Эдвард Михаэлс. Калли Ксенакис.

Пожилой человек выпрямился в немом изумлении.

Речь Ставроса была обращена к дворецкому, однако, его глаза продолжали буравить деда.

— С этого момента вы будете называть нас обоих нашими греческими именами.

Стоя в холле одного из пентхаусов Ставроса, Калли наблюдала, как персонал заносит в дом ее багаж.

Она оторвала взгляд от ультрасовременной обстановки первого этажа в подчеркнуто мужском стиле. Лестницы поднимались на разные уровни, а самая высокая из них закачивалась лофтом, где была, как предположила Калли, его спальня.

— Тебе не нужно ничего распаковывать самой, — сказал Ставрос, — завтра здесь будут люди специально для этого.

— Люди! Ты купил еще больше тел?