Три глаза и шесть рук

Оглавление

118

Для начала Сигизмунд поставил всего три черепка. Как я и ожидал, ему позволили выиграть, чтобы не отпугнуть простофилю быстрым проигрышем. Принц немедля поставил целых десять. И снова выиграл!

— Вот молодец, зоркий глаз, как играет, как играет! — приговаривал катала, переставляя скорлупки. — Ну что, может, увеличим ставки? Ну дай ты отыграться-то, везунок!

Сигизмунд заинтересовался. Он пересчитал все, что у него было, — двадцать пять черепков, и поставил их на кон.

Четырехрукий хитро ухмыльнулся, положил орешек под центральную скорлупку и молниеносно задвигал их по коврику.

— Ну что, где орешек?

— А вот зде… — попытался указать принц, но я перехватил его руку и молча ткнул пальцем в правую скорлупку.

— Эй, друг, ты сам не играешь, так и другим не мешай! — возмутился наперсточник. — Ты куда показывал, друг?

— Да сюда и показывал, — моментально сообразил принц. — Ты, Олег, правильно угадал.

Катала неохотно поднял правую скорлупку, и оттуда выкатился орешек. Я-то заметил, как четырехрукий сделал вид, что кладет орех под центральную скорлупу, а потом незаметно передвинул его направо. Мои глаза слишком остры для такого дешевого жулика.

— Любишь ты себя, патрон, — хмыкнул Рабан.

— Сколько у нас, Сигизмунд? — поинтересовался я.

— Пятьдесят.

«Рабан, по здешним ценам полтинник — это много или мало?»

— Нормально. За пару черепков можно съесть тарелку супа, за три — купить бутылку вина. Плохонького, правда…

— Тогда хватит. Пошли.

— Эй, везунок, а отыграться? — громко возмутился жулик. — Некрасиво так: выиграл — и сбегать!

Его подельник, все еще болтающийся поблизости, поддержал его утвердительным мычанием.

— Угу. Отыграться? Хорошо, как скажешь. Последний раз, да?… На все.

Я высыпал перед ним горсть глиняных монет. Конечно, их было гораздо меньше пятидесяти, так как все они были разного достоинства. Самые маленькие, с ноготь, украшены чем-то вроде перевернутой запятой. Местная единичка, если я что-то понимаю. Самые большие, с пол-ладони, — «S» в зеркальном отражении. Это, похоже, десятка.

— Раз-два-три, где орешек? — хитро глянул на меня катала. Похоже, он ничуть не сомневался, что уж на этот раз обдурил меня знатно. — Давай, зоркий глаз!

Действительно, я умудрился проглядеть тот момент, когда этот жулик перепрятал искомый предмет. Острое зрение — еще не все, ловкость рук может обмануть даже такой глаз, как мой. Но у меня в запасе было еше и Направление, а этот орешек я уже видел. Следовательно, мог отыскать его даже на другом конце планеты.

— Вот здесь, — я обвиняюще указал на поясной кошель наперсточника.

У того немедленно забегали глазки. На мордочке проступил явный испуг — мошенников не любят даже в цивилизованном мире двадцать первого века. Здесь же его, скорее всего, попросту побьют. Может быть, даже камнями.

— Эй, зоркий глаз, что ты такое плетешь? — неестественно рассмеялся обезьян. — Откуда он тут-то возьмется? Вот же он!

Четырехрукий с торжествующим жестом поднял левую скорлупу. Орешек спокойненько лежал под ней. Но на сей раз я успел заметить, как он его туда подсунул.

— Выходит, я проиграл? — подчеркнуто спокойно уточнил я. — Что ж, бывает… Вот, например, один мой знакомый тоже так на жизнь зарабатывал — в скорлупку играл. И все бы ничего, да вдруг однажды раз — и помер. И с чего бы это? Порезался, наверное, обо что-то острое…

Я спокойно выпустил когти из пазух, демонстрируя, какие бывают острые вещи на свете и почему их лучше не трогать кому попало.

— И вот ведь какое совпадение! — продолжил я. — Как раз за день до этого он тоже меня здорово обыграл! Вот повезло парню перед смертью, правда?

— Да, случаи всякие бывают… — севшим голосом согласился жулик. — Зоркий глаз, я у тебя так много выиграл, давай еще раз сыграем, а? На все?

— Денег больше нет, — равнодушно ответил я.

— Да в долг, в долг! Я ж тебе доверяю!

— Ну давай сыграем.

Наперсточник быстро подвигал скорлупки, уже не выкрикивая никаких считалок, и молча указал мне на коврик. Я не глядя ткнул в ближайшую скорлупку.

— Здесь.

— Эй, повезло-таки! — искренне обрадовался четырехрукий, едва успев подсунуть орешек под ту скорлупу, на которую я указал. — Держи свои черепки, зоркий глаз, честно выиграл!

Я молча сгреб глиняные монеты и так же молча начал проталкиваться сквозь собравшихся зевак. Сигизмунд устремился следом.

Уже удаляясь, я расслышал, как «счастливчик» ожесточенно шепчет своему напарнику:

— Ты что, идиот?! Сотню черепков этому трехглазому подарил!

— Сам ты придурок! — таким же шепотом огрызнулся наперсточник. — Не видел, какие у него когти?! Кинешь такого, а завтра не проснешься! Не, мне еще пожить хочется…

Трактир по местным меркам тянул на все пять звездочек. В огромном зале было лишь чуть меньше народу, чем на площади. Публика набилась самого разного коленкора — от расфуфыренных благородных дам до угрюмых типов явно бандитского вида. Народ пил, закусывал, вел беседы и обсуждал дела. Особенно последнее — торжок, как я понял, служит в первую очередь местом купли-продажи, так что трактир здесь был своего рода местом для ведения переговоров. А как же? Мелкую сделку можно и на базаре провернуть, а вот для того, что покрупнее, нужна более уютная обстановка.

На втором этаже располагались гостевые комнаты — единственный трактир на мили вокруг всегда служит еще и гостиницей. Но надолго задерживаться мы здесь не собирались, поэтому номерами я не заинтересовался. Вместо этого мы заняли место за самым дальним столом и заказали у жирного трактирщика всякой шамовки.