Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины

Оглавление

«Главное – не смотреть вниз», – подумала Мергп. Она закрыла глаза и посмотрела вниз сквозь ресницы. Ее снова чуть не вывернуло наизнанку. Рука Помощи изо всех своих слабых сил хлестала Мергиону по щекам, но от этого становилось только хуже.

«Если уцелею, – решила Мерги, зажмуриваясь покрепче, – никогда в жизни не буду есть. В сущности, что такое еда? Трупы животных и растений. Салат – волокна пожухлой травы. Яичница – свернувшаяся протоплазма неродившихся цыплят. Мороженое – концентрированный жир субстанции, извлеченной из коровы…»

Мергионе было очень-очень нехорошо. Если бы она в таком настроении шмякнулась о горы Алтая, вряд ли это ее сильно расстроило бы. Но она все не шмякалась и не шмякалась. Более того, ей удалось догнать собственный желудок. Да и падение волшебным образом превратилось в горизонтальный полет.

Подождав немного, Мерги приоткрыла левый глаз. В лицо тут же дохнуло жаром, который сменился ласковым влажным прикосновением.

– Так, – сказала она, – только этого мне не хватало.

На сей раз жаром дохнуло так сильно, что запахло палеными рыжими волосами. Зато и влажное прикосновение стало откровенно мокрым.

– Шой-Гу! – сказала девочка как можно строже. – Вместо того чтобы лизаться, давай-ка к тетке. А то я проголодалась, как саранча. Нет, как голодная саранча!

Шой-Гу, желтый китайский дракон, принадлежащий тетке Чиингиихе, перестал вылизывать свою любимую Мергионочку и послушно заработал перепончатыми крыльями.

Третья чертова дюжина. Чаши – наши!

Стоит отбросить все лишнее – и появится истина, нагая и бесполезная.
Оккам. «Брею недорого»

Глава двадцать седьмая. Мергиона живет в зоопарке

«Общество защиты животных»… «Общество защиты животных»… Когда же, черт возьми, появится «Общество защиты от животных»?!
Дик Рашпиль, боцман китобойного судна «Цюрих»

– Я знаю, что это твое личное дело, – в сотый раз повторяла тетка Чиингииха, подкладывая племяннице женьшеневого варенья. – Мне даже в голову не пришло бы тебя спасать. Это он сам. Ты же знаешь Шой-Гу, – как только где чрезвычайная ситуация, он сразу туда. Морда любопытная!

Желтый дракон прерывисто вздохнул.

– Дыши носом! – прикрикнула тетушка, сбивая пламя со скатерти. – А то сдам в зоопарк!

Шой-Гу иронично покосил янтарным глазом. Заставленное всеми видами комнатных и диких растений жилище Чиингиихи отличалось от зоопарка разве что отсутствием клеток и решеток. Разнокалиберные живые существа копошились под ногами, носились по шкафам, садились на плечи, прыгали по головам и довольно терпимо относились к присутствию в их доме людей.

Тетку Чиингииху они уважали и даже иногда уступали ей дорогу. В конце концов, она всех их когда-то подобрала и выходила. После того, как крыло, хобот или щупальце были вылечены, неизменно происходила одна и та же история.

Чиингииха выходила на крыльцо, выносила на руках (вытаскивала за хвост, выталкивала в шею, выкатывала ногами, телепортировала) очередного выздоровевшего пациента и произносила один и тот же монолог с небольшими вариациями:

– Давай, проваливай! Лети (ползи, прыгай, левитируй) отсюда! Чего смотришь (сопишь, фыркаешь, телепатируешь), будто впервые человека увидел? Я тебе что, неясно сказала? Давай-давай! И нечего тут подлизываться (тереться об ногу, запихивать башку под мышку, переливаться, как радуга)! Ну? Ах ты, зараза! Ну, что ты будешь с тобой делать? Хорошо, поживешь еще недельку… Ай! Полегче, ты меня придушишь (проткнешь, сожрешь, трансгрессируешь)!

Неделька всегда растягивалась на всю оставшуюся жизнь исцеленного существа. А поскольку жили в доме Чиингиихи долго и с удовольствием, население зоопарка постоянно увеличивалось.

Вот и сейчас варенье из женьшеня одновременно с Мерги пробовали барсук Харлинг, белки-близняшки Машки, коза Рогатка, лиса Зубатка, бледная фея Дигидинь, жираф-оборотень О'Каппи и феникс под странным именем 01.

Мергиона еще не знала, что к этому списку нужно добавить семейство вирусов гриппа Чхи-Ап, которое недавно было спасено сердобольной Чиингиихой во Время эпидемии парацетамола.

Единственным не спасенным, а живущим у тетки на законных основаниях зверем был огромный кот Пуховик. Вся польза от этой десятикилограммовой пушистой колбасы заключалась в том, что по ночам Пуховик умел спать в ногах человека, а не на его голове.

А еще он умел бессмысленно таращиться на людей.

– Тетушка, – спросила Мергиона, опустошая восьмую по счету розетку варенья, – а я уже умею пользоваться косметикой. Меня профессор МакКанарейкл научила. А ты почему не красишься? Ты бы могла знаешь как выглядеть?!

– Канарейка в своем репертуаре, – улыбнулась хозяйка зверопитомника. – А в моем возрасте моим возрастом уже можно гордиться, а не прятать его под штукатуркой. В твоем, кстати, это тоже ни к чему.

Мергиона поняла, что еще одна ложка варенья, и это слово навсегда станет для нее ругательным.

– Все, больше не могу, – простонала она, отодвигаясь от стола. – Тетя Чинги уберите его, пожалуйста. А то оно такое вкусное, что я скоро лопну.

– А ты что думала, это хухры-мухры? – довольно сказала Чиингииха. – Я этим вареньем из Барабека человека сделала. Убирать не буду, не хочешь есть – не ешь. Воспитывай силу воли. Она тебе понадобиться, раз уж ты связалась с Двумя Чашами.

– А вы откуда знаете про Две Чаши?!

– Про Чаши знают все, кому не лень. А вот про то, где они – только ты. Как ты собираешься выпутываться из всего этого, я даже не представляю. И не вздумай произносить, где Чаши, в этом доме, а то спецслужбы начнут за моими зверями охотится.