|
Оценить:
|
Солдаты живут
- Предыдущая
- 47/181
- Следующая
47
Он сам не верил в то, что говорил. И оба это знали.
* * *
Дщерь Ночи шла первой. Она была гораздо подвижнее Нарайяна, и ее нередко выводила из себя его неспособность поспевать за ней. Иногда она осыпала его бранью и даже била. Он подозревал, что она бросила бы его, если бы имела другой источник существования. Но ее жизненные горизонты никогда не простирались далее границ культа, и она понимала, что живой святой имеет гораздо большее влияние среди Обманников, чем любая скверно воспитанная женщина-мессия, чей статус пока принимался только потому, что на него падал отблеск авторитета Нарайяна.
И хромота Нарайяна спасла их. Девушка сидела на корточках в кустах, оглядываясь с плохо скрываемым раздражением.
– Впереди поле. Большое. Укрытий там почти нет. Станем ждать темноты? Или обойдем? – Ей было слишком трудно поддерживать их невидимость на открытой местности.
Иногда Нарайян гадал, какой она могла бы стать, если бы выросла с родной матерью. Он не сомневался, что к этому возрасту Госпожа уже превратила бы ее в воплощение темного ужаса. И уже не в первый и даже не сотый раз желал, чтобы Кина позволила ему принести Госпожу в жертву в тот день, когда он похитил новорожденную Дщерь Ночи. Если бы эта женщина тогда умерла, то его последующая жизнь стала бы намного легче.
– Дай-ка взглянуть.
Нарайян присел. Боль вцепилась клыками в его больную ногу, словно кто-то полоснул по ней тупым ножом. Старик вгляделся в каменистую пустошь, почти лишенную жизни – если не считать приземистого и корявого обломка древесного ствола посередине, чуть выше пяти футов высотой. В нем чудилось нечто знакомое. Он не видел его прежде, но знал, что обязательно узнает.
– Не шевелись, – прошипел он. – Даже не дыши часто. Там что-то не так.
Он замер. Девушка тоже. В подобных случаях она никогда не задавала вопросов. Он каждый раз оказывался прав.
Наконец Нарайян вспомнил. И прошептал:
– Это Протектор – тот самый ствол. Она внутри, окруженная иллюзией. Она уже прибегала к этому трюку.
Я слышал о нем, когда был пленником Черного Отряда. Так она устраивала им засады, и они предупреждали друг друга об этой уловке. Посмотри внимательно на основание той ветки, которая дважды изгибается и заканчивается пучком прутиков. Видишь, там прячется ворона?
– Да.
– Осторожно отползай назад. Медленно. Что?.. Замри! Девушка застыла. И оставалась неподвижной долгие минуты, пока Нарайян не начал расслабляться.
– А в чем было дело? – прошептала она. Ни ствол, ни ворона не сделали ничего настораживающего.
– Там что-то было… – Но теперь Надрайян и сам начал сомневаться. Он на мгновение заметил что-то краем глаза, но когда взглянул в ту сторону, то ничего не увидел. – Возле того большого красного валуна.
– Тихо! – Девушка уставилась в другую сторону. – Мне кажется… Там. Что-то… Я ничего не вижу, но чувствую. По-моему, оно наблюдает за деревом… гррр.
Низкое рычание сзади они скорее ощутили, чем услышали.
После многих лет, проведенных в бегах, они развили в себе такую самодисциплину, что никто из них даже не моргнул. Мимо рысцой проследовало нечто большое и темное. Рот живого святого распахнулся, но из него так и не вырвался вопль. Девушка прижалась к нему, не делая резких движений.
Через прогалину промчалось нечто, напоминающее набор лоскутов, вырезанных из незнакомого животного. Оно совершенно не походило на собаку. И имело слишком много конечностей. Но задержавшись на краткое мгновение возле ствола, оно задрало ногу и оросило его.
А затем, разумеется, умчалось. Но Душелов осталась, приняв собственный облик. И раздираемая яростью.
– Что-то изменилось, – выдохнул Нарайян сквозь боль.
– Нечто большее, чем моя мать.
Нечто большее, чем Мать Ночи.
Нечто, что с этого момента оставило у них ощущение, будто за ними непрерывно наблюдают – даже когда они никого вокруг себя не видели.
29. Хатовар. Властелины небес
Мои вороны работали упорно. В течение часа я узнал, что Дрема уже прорвалась в наш родной мир и что форвалака бросила Ворошков и мчится к нам. Я немедленно начал отдавать приказы. Вполне возможно, что Бовок доберется до нас только через несколько часов, но я хотел быть уверен, что каждый из моих товарищей уже занял отведенную ему позицию и что все мои ресурсы могут быть пущены в ход немедленно.
Лозан Лебедь ходил за мной по пятам, напоминая, что начатая мною суета – как раз то тупое солдафонство, которое возмущало меня в действиях Дремы.
– Ты хочешь возвести свой будущий дом в Хатоваре, Лебедь?
– Эй, не убивай гонца.
Я что-то раздраженно буркнул, затем пошел и отыскал свою ненаглядную.
– Нам пора переодеваться. Готовься к спектаклю.
– О, я всегда была неравнодушна к мужчинам в черном и с птицами на плечах.
* * *
Мы завершили приготовления. Десяток уцелевших пускателей огненных, шаров установлен на позициях – на мой взгляд, идеально выбранных с тем расчетом, чтобы обрушить на форвалаку плотный перекрестный огонь, когда она бросится на меня. Если это ее и не убьет, то выгонит на меня, прямо на копье Одноглазого.
Я ждал нашей схватки, и это было для меня необычным. Я не из тех, кто в нашей профессии наслаждается процессом убийства.
Вороны доложили, что монстр уже через час доберется до нас. Люди поели перед схваткой, чтобы мы смогли загасить все костры до появления форвалаки. Дою удалось добыть кабана. Его обглодали быстро. В моей команде мало вегетарианцев.
Мы с Госпожой и Лебедем убивали время, играя в «камень, ножик и бумагу», когда к нам подошел Мурген.
- Предыдущая
- 47/181
- Следующая
