Когорта

• Предыдущая
• 47/87
• Следующая

– Вы можете переписать заклинание?

Келюс и сам не понимал, зачем ему это нужно. Чарова говорила о голосах духов, неизвестный фессалиец молил о ясновидении… Кажется, носитель Бегущего Солнца мог не только сбрасывать на пол мраморных слоников!

– Извольте. – Профессор быстро набросал на листке несколько слов. – Вообще-то говоря, это не греческое заклинание. Мои французские коллеги уверяют, что оно пеласгийское, а я вот посматриваю в сторону Азии…

Николай поблагодарил несколько удивленного Евгения Георгиевича и, взяв последние выпуски газет, углубился в чтение. На первых страницах печатались репортажи из Мценска. Цензура постаралась – ничто в газетных сообщениях не указывало на то, чем и как воевали войска Тургула. Слово «танки» встречалось, но на фотографии красовалась громоздкая широкогусеничная машина английского производства. Итак, войска Тургула наступали, на востоке адмирал начал перегруппировку сил, готовясь ударить по 5-й армии Тухачевского, а в Красной Столице проходила-очередная партийная неделя.

На второй странице «Харьковской газеты» Келюс обнаружил приказ военного коменданта. Отныне город можно было покинуть только по специальному пропуску. Там же была напечатана большая статья о борьбе с большевистскими шпионами, содержавшая призыв к сознательным гражданам сообщать обо всех подозрительных в только что созданное Российское Политическое Управление.

В этот вечер Николай долго гулял по городу, пытаясь разобраться в том, что удалось узнать. Кажется, его простили. Простили, разрешили вернуться, дожить до старости. Некто, он же товарищ Вечный, он же Агасфер, оказался истинным гуманистом. Почему бы и нет? Строптивый Лунин ничем не мог помешать Эксперименту Номер Два. Где-то там, в неведомой дали, остались Валерий, Ольга, курносая Лида, молчаливый лаборант Семин. Да и могла ли их маленькая когорта остановить Силу, дотоле не знавшую преград? Имеет ли право он, Николай Лунин, вести друзей в безнадежный бой?

Здесь же, на чужбине, Николай был совсем один. Так стоит ли биться лбом о стену? Правда, Фрол – тоже в одиночку – сумел каким-то чудом уничтожить Скантр Тернема… Вот если бы удалось ликвидировать и этот, спрятанный в подвале Технологического! Канал будет отрезан, генерал Тургул не сможет получать марсианское оружие. Без запчастей и боеприпасов танки и вертолеты не провоюют и месяца…

…Келюс вернулся на Окраинную и обнаружил в дверях записку от Мика. Полковник Плотников извещал Николая Андреевича Лунина, чтобы тот был готов к 3 сентября…

Когда стемнело, Николай зажег керосиновую лампу и вышел во двор, устроившись за деревянным столом, на котором горкой лежали ароматно пахнущие яблоки. В саду было тихо, даже неугомонный Рябко куда-то исчез, и Келюс впервые пожалел, что придется покидать этот спокойный уголок. Он понимал, что в его Харькове ничего этого уже нет, на месте сада наверняка стоит серое конструктивистское чудовище, все вокруг залито асфальтом, да и улица, если она уцелела, стало совсем иной. Старый, спокойный мир, краешек которого удалось увидеть Лунину, уходил безвозвратно…

Николай принес из комнаты листок бумаги и при неровном свете горящего керосина принялся набрасывать план лаборатории Технологического института.

ГЛАВА 8. ЧЕРНЫЙ ФУТЛЯР

Утренний кофе был сварен и даже начал остывать. Келюс принялся наливать в синюю фаянсовую чашку контрабандный напиток, когда с улицы послышался автомобильный гудок. Автомобили редко появлялись на Окраинной, поэтому Лунин поспешил во двор, догадываясь, что и на этот раз покой тихой улицы был нарушен из-за его скромной персоны.

В калитку входил молодой незнакомый прапорщик. Рябко робко подал голос из глубины сада и тут же затих – людей в форме он опасался особо. Офицер, увидев Николая, козырнул, поинтересовавшись, не господин ли Лунин перед ним. Келюс сие подтвердил, но прапорщик нахмурился и потребовал документы. У Николая в кармане пиджака оказалась выданная ему корреспондентская карточка. Ознакомившись с нею, прапорщик слегка подобрел.

– Господин Лунин, – произнес он торжественным тоном, – ваш родственник, Николай Андреевич Лунин, приказом командующего высылается по месту жительства. Вам разрешено свидание.

– Я… Я сейчас, – заторопился Келюс.

– Не спешите, мы привезли вашего родственника сюда. До поезда есть время, так что можете побеседовать.

Прапорщик повернулся к калитке, махнул рукой, и через несколько секунд конвоир ввел во двор деда. Комиссар Лунин с любопытством огляделся и, заметив Келюса, быстро подмигнул.

– У вас есть полчаса. – Офицер взглянул на массивную серебряную луковицу «Буре». – Я подожду во дворе.

– Может быть, кофе? – предложил Келюс, решив задобрить сурового прапорщика.

– Спасибо, господин Лунин, – впервые улыбнулся тот, – я кофе вообще не пью. Лучше книжку почитаю.

Он поудобнее устроился за деревянным столом и извлек из кармана тоненький сборник рассказов про Ника Картера.

– Ну, пошли кофе пить, – предложил Келюс деду, кивая на дверь. – Соседи ушли, в доме пусто… Крыс нет.

Последние слова он попытался произнести как можно убедительней.

– Ага, – понял тот, – кофе, вообще-то, буржуйский напиток. Но делают его пролетарии Бразилии.

Келюс плотно закрыл дверь, предварительно убедившись, что во дворе, кроме любителя Ника Картера и бессловесного Рябка, никого нет.

– Ну, здорово, Николай Андреич! – Дед крепко пожал ему руку. – Ну и путаница у нас, что имя, что фамилия!

– А ты называй меня Келюс, – предложил Николай-младший, – меня так в детстве звали.

• Предыдущая
• 47/87
• Следующая