Выбери любимый жанр

Оценить:

Я, Бабушка, Илико и Илларион

Оглавление

— Просто так, тетя Марта… Зашел мимоходом…

— За что вы его арестовали, сынок? — спросила она дежурного.

— Не знаю, тетя Марта… Милиционер привел…

— Не знаешь? Что же ты в таком случае знаешь?

Зачем тебя здесь посадили? Привели к тебе ребенка, а ты даже не поинтересовался — за что? Да разве он похож на убийцу или грабителя? Или на хулигана?

— Тетя Марта…

— Я тебе покажу тетю!.. А ты, бесстыдник, марш домой! Извинись перед начальником и выкатывайся вон! Я с тобой еще поговорю!..

Тетя Марта вытолкала меня из комнаты. Я успел лишь помахать рукой дежурному, который стоял с разинутым от удивления ртом.

Всю дорогу тетя Марта молчала. Подойдя к своей двери, я повернулся и поцеловал ее в щеку.

— Убирайся, босяк! — сказала она и утерла щеку. Потом прошла в свою комнату и повернула в замке ключ.

Спать я не ложился.

Над древней Нарикала занималась заря…

ШИОМГВИМЕ

Председатель профбюро нашего факультета, помимо сбора членских взносов, иногда, перед выборами, устраивал также экскурсии. Экскурсиями у нас обычно назывались коллективные хождения в кино и театры. На сей раз мы собирались в настоящий поход — в монастырь Шиомгвиме.

Тетя Марта снабдила меня четырьмя картофельными котлетами. От выдачи хлеба она воздержалась, сославшись на цивилизованных европейцев, которые, оказывается, картошку и макароны едят без хлеба. Некоторый недостаток в продуктах питания был щедро восполнен всевозможными наставлениями и предостережениями. Во дворе университета мои однокурсники уже ожидали автобуса. Ждать пришлось недолго — всего около часа с небольшим. Мы быстро заняли места, и шофер стал заводить машину. Мотор заклокотал, будто прополаскивал горло, потом чихнул и заглох.

— Эй, парень, иди-ка подсоби! — обратился ко мне водитель.

Я стал перед машиной и начал крутить ручку. Мотор молчал.

— Сойдите все с машины! — распорядился водитель. Мы сошли. В машине осталась одна лишь Цира.

— А ну давайте подтолкнем! Дружно!

— Раз, два — взяли!..

— Нажимай!

— Пошла!

— Поехали-и-и!

Машина задрожала, мотор чихнул, еще раз чихнул и, наконец, завелся.

— По местам! Мы снова заняли свои места. Машина тронулась и стала набирать скорость. Путешествие началось…

…Я сидел рядом с Цирой и искоса поглядывал на нее. Она не обращала на меня никакого внимания. Нестор нежно поглаживал прихваченный Отаром бочонок с вином. Отар беседовал с нашим экскурсоводом. Шота что-то напевал себе под нос. Я сидел, притаив дыхание, и, чтобы не беспокоить Циру, дымил в нос председателю профбюро.

— Вашаломидзе, дыми, пожалуйста, в другую сторону!

— Куда!

— Куда хочешь… А членский взнос у тебя уплачен?

— Уплачен.

— Когда же ты уплатил?

— Вчера! Забыл?

— Что-то не помню!

— Знаешь что? Или вырежь себе гланды, или запоминай лучше, не то я за себя не ручаюсь! Профбюро пересел на заднюю скамейку. Автобус выехал на Военно-Грузинскую дорогу.

— Взгляните направо! — начал экскурсовод. — Это — река Мтквари!

— Не может быть! — воскликнул Шота. — Вы уверены, что это действительно Мтквари? Нестор громко расхохотался и обернулся к Отару:

— Отар, не пора ли нам закусить? Я что-то проголодался. Ребята засмеялись.

— А сколько раз ты ешь в течение суток? — спросил кто-то.

— Сколько раз угостишь!

— Взгляните направо! — раздался опять голос экскурсовода. — Вы видите ЗАГЭС. Это наш электрический завод. Отсюда пускают ток.

— Сагол! — обрадовался водитель. — Наконец-то разобрался. А то напишут по одной букве — понимай, как хочешь! Вот ехал я прошлый раз, — вижу, огромными такими буквами выведено «ЗАГС», а рядом — «МАЧИ» или «МАЧА»', в общем что-то неприличное… Поди разберись, что это такое…

— Еще правее и выше, — продолжал польщенный экскурсовод, — мы видим монастырь Джвари. Монастырь построен в далеком историческом прошлом, однако он до сих пор еще не разрушился!

— А вы не знаете, когда он разрушится? — спросила Цира. Экскурсовод почувствовал подвох и промолчал. Спустя минуту он снова начал:

— С этим монастырем связана веселая и красивая легенда… Жил в монастыре монах — забыл, как его звали… Жил он отшельником, вдали от мирских сует…

А когда приходилось ему бывать по делам в Мцхета, спускался он по цепи: между монастырем и Мцхета была натянута такая, знаете, железная цепь… Вот однажды спускается монах по цепи и видит: девушка дивной красоты разделась и совершенно голая купается в Мтквари и Арагви.

— Одна — в двух реках? — усомнился водитель.

— Взгляните направо, здесь эти реки сливаются.

— Дальше, дальше!

— Взглянул наш монах украдкой на голую девушку…

— Взглянул-таки, старый хрыч?! — обрадовался водитель.

— Взглянул. А в те времена, заметьте, монахам не разрешалось глядеть на голых девушек…

— Ва! Выходит, монах нарушил правила! — посочувствовал водитель.

— Да. А к чему ведет созерцание голой девушки — об этом известно каждому из вас… Закружилась голова у бедного монаха, и полетел он вниз, в реку. И утонул, — чуть не плача закончил наш гид свою веселую и красивую легенду.

— И все? — спросил водитель. Экскурсовод кивнул головой. Да-а-а… Вот так нас губят женщины, карты и вино… Еду я недавно по проспекту, вижу — ангел. Без крыльев, но ангел, ей-богу!.. Только она была не совсем голая… «Гражданка, зову, — обернись!» Обернулась… И точно, как у того монаха, помутилось у меня в глазах… Бах! — и наскочил на «Волгу»!.. Ну, конечно, инспектор тут как тут! Инспектор — это наш бог. Только бог, говорят, с неба спускается, а инспектор появляется из-под земли… Ну, что дальше было, это вам неинтересно, — закончил наш водитель свою печальную и поучительную легенду.