Волшебники из Капроны

Оглавление

Удивленный, Паоло поднял глаза.

— Иногда ты прямо вылитый Антонио, — заметил Марко.

— Я не могу понять Бенвенуто, — в полном унынии пожаловался Паоло. Марко уселся на стол рядом с ним.

— Значит, Бенвенуто придется найти какой-нибудь другой способ объяснить, что ему нужно, — заключил Марко. — Он — умный кот. Умнейший из всех, каких я знаю. Он придумает.

Марко протянул руку, и Бенвенуто позволил ему погладить себя по голове.

— Ну и уши у вас, сэр Кот, — проговорил Марко, — точь-в-точь как у репейника, только без шипов.

Роза тоже взобралась на стол, пристроившись по другую сторону от Паоло.

— Что тебя гложет, Паоло? Тонино?

Паоло кивнул:

— Никто не хочет поверить мне, что его похитил вражеский волшебник.

— Мы верим, — сказал Марко. А Роза добавила:

— Знаешь, Паоло, даже хорошо, что он похитил Тонино, а не тебя. Тонино перенесет это куда спокойнее.

— А почему, — спросил Паоло: он был несколько озадачен, — почему вы оба верите в этого волшебника, а никто другой о нем и слышать не хочет?

— А почему ты считаешь, что он существует? — ответил Марко вопросом на вопрос.

Даже перед Розой и Марко у Паоло не повернулся язык рассказать о своем недостойном общении с девчонкой Петрокки.

— В конце схватки Корсо окутал ужасный туман, — выдавил он из себя.

Роза и Марко подпрыгнули от удовольствия и над головой Паоло ударили в ладоши:

— Сработало! Сработало! А Марко добавил:

— Мы все время ждали, что кто-нибудь Да упомянет туман на Корсо. Ведь он как никак сыграл свою роль? Подействовал как обратное заклинание?

— Да, — подтвердил Паоло.

— Это мы наслали туман, — сказала Роза. — Марко и я. Мы надеялись предотвратить столкновение, но так как на него пошли все чары Капроны, нам понадобилась уйма времени на этот туман.

Паоло переваривал услышанное. Значит, надо позаботиться о той части доказательства, которая не зависела от слов девчонки Петрокки. А может, этот волшебник вовсе и не существует. Может, Тонино и в самом деле заперт в Казе Петрокки. Паоло вспомнил, что Рената, пока не развеялся туман и она не узнала, кто он такой, словом не обмолвилась о пропаже Анджелики.

— Послушайте, — обратился он к Розе и Марко, — пойдемте со мной в Казу Петрокки и выясним, там ли Тонино.

От него не ускользнуло, что Роза и Марко обменялись взглядами над его головой.

— Зачем? — спросила Роза.

— Затем. Затем... — Необходимость убеждать их разом внесла ясность в его мозги, — Затем, что Гвидо Петрокки утверждал, будто Анджелика тоже пропала.

— Боюсь, мы не сможем, — сказал Марко тоном искреннего сожаления. — Если бы ты знал, какие уважительные у нас причины, ты бы понял.

Но Паоло не понимал. Он знал: что касается этих двоих, то дело не в трусости, или в высокомерии, или в чем-то подобном. И от этого их отказ поверг его в еще большее отчаяние.

— Никто не хочет понять! — воплем вырвалось у него. Роза обняла его:

— Ты совсем как отец, Паоло! Считаешь, что обязан все делать сам. Но есть кое-что, что можем сделать мы.

— Вызвать Крестоманси? — обронил Марко.

Паоло почувствовал, что Роза кивнула.

— Но он в Риме, — возразил он.

— Подумаешь! — воскликнул Марко. — Он волшебник особого статуса. Если он более или менее близко и в нем есть нужда, он непременно приедет, только позови.

— Мне надо готовить ужин, — всполошилась Роза, спрыгивая со стола.

Еще до того, как накрыли к ужину, вернулся Ринальдо. Он был в распрекраснейшем настроении. Дядя Умберто и старый дядя Луиджи Петрокки опять выясняли отношения, на этот раз в университетской столовой. Поэтому дядя Умберто не пришел справиться о здоровье Старого Никколо. Он и Луиджи — оба лежат в постели, свалившись от измождения. Ринальдо усердно поил вином нескольких студентов, которые рассказали ему о схватке во всех подробностях. Бедняги остались без ужина. По столовой летали котлеты и макароны, а за ними стулья, столы и скамьи. Умберто попытался утопить Луиджи в котле для супа; в ответ Луиджи швырнул в него все, что было приготовлено на ужин профессуре. Студенты объявляют забастовку. Не потому, что возмущены дракой, а потому, что Луиджи открыл им глаза: профессоров кормят лучше, чем студентов.

Паоло слушал краем уха. Его мысли были заняты Тонино и еще тем, можно ли полагаться на слова девчонки Петрокки.

Глава одиннадцатая

Немного погодя кто-то пришел и поднял Тонино за шиворот. Это было неприятно. Ноги и руки у него волочились и болтались во все стороны, а он ничего не мог поделать. Его сбросили куда-то, где было гораздо темнее. Потом оставили лежать, пытая почти непрерывной тряской и скрежетом, как если бы запихнули в коробку, которую тащили по полу. Наконец это прекратилось, и он почувствовал, что в состоянии двигаться. Он сел; его ужасно трясло.

Он находился в той же комнате, что и прежде. Только она казалась много меньше. Если бы он встал на ноги, то задел бы головой маленькую люстру, которая свисала с потолка. Значит, сам он теперь стал больше — похоже, раза в три. Марионетки, надо полагать, были слишком велики для своих декораций, а лжевилла должна была выглядеть так, как если бы отстояла на некотором расстоянии. А так как герцогиня внезапно заболела, никто из ее окружения не позаботился о том, какого размера Тонино. Они просто убедились, что он снова заперт.

Тонино огляделся вокруг. Половину комнаты заполняли сваленные безжизненной кучей марионетки. Всмотревшись, он разглядел голову Полицейского, потом своего врага Палача и длинный белый сверток с младенцем, а посередине кучи увидел лицо Анджелики. Это было ее, Анджеликино, лицо, хотя сильно опухшее и со следами слез. Тонино схватился за свой нос. К своему облегчению, он обнаружил, что огромная красная дуля исчезла, хотя на нем самом все еще болтался алый балахон мистера Панча.