Абсолютное зло

Оглавление

– Нет,– сказал Ласковин.– Еще не совсем.

– Не понял, Андрюха?

– Мне нужен главный.

– Мучников, что ли?

– С ним тоже неплохо бы провести вдумчивую беседу. Но я думаю, главный – не он.

– С чего ты взял?

– Интуиция. Уж больно мощно его отмазывают, Митяй. Какой вывод?

– Боятся, что он кого-то сдаст?

– Именно!

– И что ты предлагаешь?

– Возьму ящик водки, пачку баксов и поеду к Онищенко. Думаю, он должен знать.

Онищенко водку взял, а деньги – нет. По его понятиям, водку он вполне заслужил, «отыскав» Герасимову. А взять деньги у преступника – а он считал Ласковина именно преступником и с точки зрения равнодушного закона был абсолютно прав – Онищенко было западло. По той же причине он не назвал фамилию Кренова. Но подкинул идейку:

– Мальца своего спроси.

– Какого мальца? – уточнил Ласковин.

– Матвеева.

– А он откуда может знать?

– Он не знает,– буркнул Онищенко.– Но он знает тех, кто знает. Захотят – скажут. Не захотят – извини.

– Не захотят – заставим,– заметил Ласковин.

– Это вряд ли! – усмехнулся Онищенко, и Ласковин понял, что его догадка верна.

На этом они расстались. Ласковин поехал растряхивать Юру, а Онищенко – писать бумажки. Настроение у опера было неважное. Мучников наконец заговорил и заговорил до того гладко, что не подкопаешься. Каждая деталька тщательно увязана, и каждая деталька говорит о полной непричастности подозреваемого.

Глава шестнадцатая

Похороны Суржина (и Куролестова заодно) оплатил город. Хоронили престижно и торжественно. Мэр, правда, не приехал, но и без него шишек хватало. Последним говорил речь депутат Госдумы Кренов. Говорил очень трогательно, так, что проняло даже заскорузлые души чиновников,– у некоторых слезы на глаза навернулись от умиления.

Куролестова хоронили скромнее. Народу было человек восемь. Из родственников – только мать. Местный батюшка быстренько отчитал над закрытым гробом, друзья-сослуживцы покидали землю и поехали пить водку.

На поминки Суржина в банкетный зал гостиницы «Карелия» набилось человек двести. Тоже пили водку. Но лучшего качества.

Депутат Госдумы Кренов, он же – Великий архимаг Черного Храма Сатаны, ехал домой в сопровождении трех телохранителей и милицейского эскорта.

Господин Кренов был очень опечален и озабочен. Совсем недавно он с искренней страстью говорил о стихии беззакония, затопившей Землю Русскую. И о тех, кто отважно борется с ней. И гибнет. Депутат называл имена борцов. Много имен. Среди них был и начальник ГУВД, и все его заместители, и представитель президента, и «наш уважаемый господин мэр», и даже начальник ГИБДД области.

Фамилий Логутенкова и Онищенко депутат не упомянул, хотя знал их очень хорошо. Если бы господина Кренова спросили об этом, он ответил бы, что в первую очередь – это заслуга тех, кто организовал работу, а двое названных – только исполнители.

И уж конечно, господин Кренов не упомянул фамилии оперуполномоченного Филькина. Может быть, это характеризовало депутата Госдумы с наилучшей стороны, ведь Суржина убили, так сказать, без его санкции, а Филькину проломили череп по личному распоряжению господина Кренова. Правда, и не добили Филькина тоже по указанию Кренова. И вовсе не потому, что Великий архимаг пожалел опера,– просто чтобы не обострять ситуацию. Крови господин депутат не боялся. Чтобы занять подобный пост в сатанинской иерархии, надо пролить столько крови, что хватит на небольшую локальную войну. Большую часть ее, конечно, прольют жрецы и послушники вроде Гунина и Пархисенко. Лишь время от времени Великий архимаг должен приносить жертву собственноручно. Но, реши архимаг принести в жертву Суржина, он сделал бы это так, что все окружающие были бы уверены, что господин Суржин уехал на постоянное жительство в Австралию. Или в Антарктиду. Или, в крайнем случае, скончался от рака в Пермской областной больнице. Но господин Кренов никогда не стал бы приносить в жертву своего идеологического противника – господина Суржина. Это было бы так же нелепо, как если бы убежденный белый расист расстрелял телевизор потому, что тот сделан в Японии.

Если бы Кренов знал, что смерть Суржина повлечет за собой столько проблем и неприятностей, он скорее принес бы в жертву мелкого вербовщика Шамана значительно раньше, чем это произошло на самом деле. И еще этот дурень Сворд пустил их на свою дачу! Сейчас Кренов, отмазывая подручного, сознательно не нажимал на все кнопки. Нажал бы – и Сворда выпустили бы в тот же день. Но нет, пусть посидит недельку! На будущее – урок. И страсти за это время утихнут. А потом пусть поработает внизу, переадресует на себя вербовщиков, которых курировали Дефер и Ахур. Пусть знает свое место, а то повадился связи Великого архимага на себя замыкать!

Была у депутата и еще одна подспудная мыслишка: как бы не вытянулась опасная ниточка – от Мучникова к Кренову. Опасная не с точки зрения закона. Для властей, чтобы притянуть Кренова, и корабельного троса не хватит.

Но кроме властей официальных есть еще кое-кто. И этот кое-кто вполне может перенести претензии, предъявленные Деферу, на кого угодно. Даже на неподсудного члена Государственной Думы.

На всякий случай Кренов позвонил начальнику ГУВД, заявил, что ему неоднократно угрожали, и потребовал постоянной усиленной охраны. А вдобавок к охране государственной господин депутат выписал из Москвы трех личных телохранителей, асов, таких, кому и Президента поручить можно со спокойной совестью. Правда, стоили они недешево, но Кренов никогда не жадничал, когда речь шла о его собственной безопасности.