Адвокат мог не знать

Оглавление

— От чего она умерла?

— Поскольку других повреждений нет, а останки ребенка явно принадлежат новорожденному, скорее всего, они оба погибли во время родов. Как видите, они не просто погребены вместе. Их специально так положили, чтобы она держала ребенка на руках. Это свидетельствует о сочувствии, даже о некоторой сентиментальности. Безусловно — об уважении. Они были дороги кому-то.

— А какое значение они имеют для нас?

— Они были здесь раньше нас. Мы здесь благодаря им. Нам нужно знать, какими они были.

— Многие не одобряют подобных изысканий. По религиозным соображениям или просто по велению человеческой натуры, требующей уважения к покою мертвецов. Что вы на это скажете?

— Человеческая натура также требует знаний, — возразила Колли. — Отказываясь от знаний, мы проявляем неуважение к человеческой натуре.

— Что вы можете сказать о проклятии?

— Могу сказать, что это не эпизод из «Секретных материалов». Извините, мне надо вернуться к работе. Советую вам поговорить с доктором Гринбаумом.

Она проработала еще час в сосредоточенном молчании. Джейк подошел в тот самый момент, когда она потянулась за камерой.

— Что это?

— Похоже на панцирь черепахи. Он зажат между телами. Мне нужны снимки костей in situ.

— Я позову Дори. Тебе надо отдохнуть.

— Не сейчас. Мне надо все зафиксировать. А потом я хочу узнать, что это такое.

Подошла Дори сделать фотографии. Колли отодвинулась и вытянула, насколько могла, ноги, чтобы дать им отдохнуть. Она позволила себе отключиться, не прислушиваясь к голосам Джейка и Дори, гудящим у нее над головой, но машинально отметила, что они уже перешли на легкую фамильярную болтовню. «А мне-то что за дело?» — с досадой одернула себя Колли. Что бы ни делал Джейк, все вызывало у нее раздражение, автоматическое, как коленный рефлекс. А ведь он имел полное право на легкую фамильярную болтовню или на что угодно другое, любой степени тяжести и с кем угодно.

— Есть! — провозгласила Дори. — Не хочу обижать остальных, но вы отхватили себе лучшее место на этом участке. Это потрясающе! — Она снова посмотрела на скелеты. — И так грустно. Даже древние останки трагичны, когда они принадлежат ребенку.

— Мы будем относиться к ним трепетно. Мне срочно нужны эти снимки.

— Вы их получите. По правде говоря, это были последние кадры на пленке. Могу отдать их в проявку хоть сейчас, если хотите.

— Отлично.

Дори ушла, а Колли вновь опустилась на колени и принялась бережно извлекать черепаший панцирь. Когда она наконец осторожно вынула его, послышалось постукивание перекатывающихся камешков внутри.

— Это погремушка, — пробормотала Колли. — Они хотели, чтобы у ребенка была игрушка.

Джейк взял погремушку.

— Возможно, ее изготовил отец или дед ребенка еще до его рождения. Его рождения ждали, ему радовались. А когда ребенок умер, его оплакивали. — Колли взяла блокнот, записала в него находку. — Я скажу Лео, что они готовы к влажной упаковке и к отправке. У меня встреча. Вернусь через час.

— Детка, — он шутливо щелкнул костяшками пальцев по ее щеке, — ты вся вымазалась.

— Ничего, умоюсь.

— Пока ты еще не сбежала, хочу предупредить, что Лео только что говорил по телефону с Доланом. Долан грозит добыть предписание, запрещающее нам что-либо вывозить с площадки.

— Он будет выглядеть идиотом.

— Может быть. Но если он достаточно хитер, он скажет, что хочет предотвратить надругательство над могилами или что-то в этом роде. Кое-кто окажет ему поддержку.

— Тогда каким же образом он собирается строить там дома? — парировала Колли.

— Хороший вопрос. Я думаю, Долан уже над ним работает. — Джейк покачался на каблуках, окинул взглядом тихие воды пруда, густую летнюю листву деревьев. — Очаровательное местечко.

— Спорим, похороненные здесь люди тоже так думали?

— Я даже спорить не буду. — Он опять рассеянно тряхнул погремушкой. — Все дело в том, что Долан хочет остановить раскопки. Земля принадлежит ему. Он может помешать нам вывозить артефакты, если надавит достаточно сильно.

— А мы на него надавим еще сильнее.

— Попробуем сначала проявить дипломатию и воззвать к разуму. Завтра я с ним встречаюсь.

— Ты? Почему именно ты?

— Потому что есть шанс, хотя и небольшой, что, в отличие от тебя, я удержусь и не полезу в драку. — Джейк перегнулся через край ямы и легко коснулся губами ее губ. — А так как я антрополог, мне проще будет уболтать его разными заумными словечками насчет культуры древних и ее влияния на современную науку.

Колли вылезла из ямы.

— Чушь, — проворчала она по пути к своей машине. — Просто ты — мужчина. Лео считает, что Долану легче будет найти общий язык с тобой, потому что у тебя между ног висит то же самое.

— Это тоже учитывалось. Мы поговорим как мужчина с мужчиной. Посмотрим, не удастся ли мне его переубедить.

— Обработай его, Грейстоун, а не то я огрею его лопатой по голове.

— Сделаю все, что смогу. Данбрук, — добавил он, когда она открыла дверцу машины, — не забудь умыться.

9

Когда Колли вышла из мотеля на следующее утро, ее охватила слепая ярость. Ее «Лендровер» был испещрен похабными надписями, нанесенными ярко-красной, как свежая кровь, краской. Ее называли гнидой очкастой, лобковой вошью, ученой сукой, гадящей в могилы, было высказано несколько гипотез насчет ее происхождения и экзотических предпочтений в сексе, но в общем и целом смысл посланий сводился к предложению убираться подальше.

Повинуясь первому порыву, она бросилась к машине, как мать к любимому дитяти, которого обижают на игровой площадке. Ее душил бессильный гнев, ее пальцы шарили по ярким буквам.