Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на заг

• Предыдущая
• 18/107
• Следующая

- Ну, тогда поверьте мне на слово. Шестьдесят литров. А вы весите шестьдесят пять килограммов. Удельный вес человеческого тела вам известен? Ну что вы молчите, дальше не надо объяснять?

Винниченко долго молчал понурившись, пару раз порывался заговорить, наконец поднял голову:

- Хорошо. Ваша взяла. Расскажу, но вы, пожалуйста, больше никому, ладно? - и искательно посмотрел в глаза.

- Разумеется, лишнего болтать не будем, - старший был сама любезность. Кивнул Ивану - пиши, мол, готов клиент.

- Ну так вот. Я запер за собой дверцу, - пишете?

- Пишу, пишу, вы не отвлекайтесь, рассказывайте.

- Сел я, извините, на унитаз и... Дальше рассказывать?

- Да-да, мы слушаем.

- Дернул ручку - и, вообразите, утянуло меня. Хорошо, успел задержать дыхание. Вылез уже за оградой, но в метро меня задержали, - дескать, в пачкающей одежде. Можно подумать, остальные прямо из химчистки! - Винниченко горько махнул рукой и отвернулся.

Наступил молчание. Иван писал высунув кончик языка.

- Иван Андреич, - обратился старший к коллеге, когда тот дописал последнее слово. - Вам все понятно с Винниченко?

- Боюсь, что да.

- Вы больше не будете настаивать на выписке?

- Нет, наверное. Позвать санитаров, или я сам его провожу?

- Проводите, проводите, голубчик, - с непонятной мстительностью отвечал Антон Дмитрич.

- Извините, доктор, - робко обратился больной, замялся.

- Да?

- Можно по-маленькому здесь сходить? - Винниченко кивнул на дверь санузла. - У меня цистит еще не прошел, прихватывает.

- Да идите, ради бога, - устало махнул рукой доктор, снял очки, потер с силой глаза. - Дверь не запирайте.

- Антон Дмитрич, так что случилось с ним все-таки? - спросил расстроенный Иван.

- Да ничего особенного. Шел с санитаром на процедуру. Попросился вот так же в туалет.

За дверью заурчала вода в унитазе. Антон Дмитрич поморщился, переждал шум и продолжил:

- Санитар отошел за угол, в пищеблок, там его любезная дежурила, Зоя. Слово за слово - а этот орел тем временем вышел, санитара не видно, с поста дежурная сестра отошла за чаем. Взял халат, шапочку из сетки с грязным, штатив с пробирками цапнул со стола, ну и вышел спокойно мимо охраны. Где-то все это выбросил, и хорошо, в метро сунулся, его задержали.

- А зачем он эту ахинею придумывает?

- Думаю, он сам в это верит. Это вообще случай интересный, - побарабанил пальцами по столу. - Да где ж он, елки?..

В наступившей тишине оба доктора смотрели на чуть приоткрытую дверь санузла, не решаясь встать с места.

АЛЕКСЕЙ К. СМИРНОВ

УТЮГ

Алексею Карташову

- Приведите его, - распорядился добрый следователь.

- Да, приведите, - удовлетворенно подхватил злой.

Добрый следователь сидел за столом, а злой - на столе. Мощная настольная лампа была развернута к табурету, стоявшему перед столом.

Конвоир втолкнул бритого налысо молодого человека, всем своим видом напоминавшего бочку. У молодого человека было имя: Кит. Скорее все-таки прозвище. Он уже сам не помнил, что это такое. По ходу беседы быстро выяснилось, что мыслями он тоже подобен бочке, равно как и словарным запасом. И голос был гулкий, а тон - сильно обиженный. И вообще он выглядел существом угрюмым от рождения.

- Ну что, Кит, - зловеще заговорил злой следователь, направляя ему в лицо поток света. Тот поморщился и отвернулся. - Допрыгался? Не вороти рыло, смотри на меня! Давай колись!

- Че колоться-то, - мрачно прогудел Кит.

- Тебе лучше знать. Как дружбана замочил, рассказывай.

- Не мочил я никого...

- Да? А ты вспомни хорошенько, рыло бандитское. Чмо! Все равно запоешь. На утюге чьи пальчики? Не твои ли?

Кит скосил глаза на свои пальцы-сардельки, но их не оказалось на месте. Тут он вспомнил, что руки у него заведены за спину и стянуты браслетами.

- Гад такой! - злой следователь замахнулся.

- Погоди, - сказал добрый. - Он умный парень, он все преотлично расскажет. Охрана!

Охрана вошла.

- Снимите с него наручники.

И Кит получил возможность ознакомиться с пальцами, по которым было затосковал.

- Расскажи нам, Кит, что ты делал во вторник вечером?

- Ночью, - грозно уточнил злой. - С полуночи где-то.

- Дома был, - буркнул Кит.

- Один небось?

- Не помню я.

- Постой, - снова вмешался добрый. - Я же не зря спросил его про вечер. Должно же было что-то случиться до этого страшного, ужасного несчастья. До этой невосполнимой потери. Ты же друга потерял, Кит! Дружбана! Кореша! Это же Каток был, твой корефан закадычный! И что с ним стало? Ты погляди, - он подтолкнул к арестанту фотографию.

- Гляди, тварь! - завелся злой. - Гляди хорошенько, что натворил! Черепушка-то проломлена! А на утюге твои пальчики!

Кит покосился на снимок.

- Не знаю я ничего, - пробормотал он. - Не я это. Я дома был.

- Ну хорошо, - уступил добрый. - Давай все-таки про вечер. Вы же виделись с Катком, правда?

- Ну, виделись, - согласился Кит.

- Так. Отлично. Лед тронулся. Где вы виделись? Когда? Чем занимались?

- Да чем они, падлы, могли заниматься! - возопил злой. - Это же ясно как день. Любуйся! Любуйся, отродье!

- Остынь. Так все-таки - чем, Кит?

Кит постепенно располагался к доброму следователю, а на злого начал посматривать с опаской.

- Мы к Бите пошли, - засопел он. - Должок стребовать.

- Славно! В котором часу?

- Я помню, что ли?

- Ты не хами, - злой погрозил пальцем, и Кит, позволь ему шея, втянул бы голову в плечи.

- Не помню, - повторил он упрямо.

- Ладно, замнем. Что же, Бита вам задолжал? - удивился добрый. - Он же тоже ваш дружбан.

- Какой он дружбан. Сука он.

- Точно сказано, - не удержался злой. - Такой же выродок. Отморозок.

- И много Бита задолжал? - спросил добрый.

• Предыдущая
• 18/107
• Следующая