Спящая кукла

Оглавление

Пелл помнил его с тех времен, когда они жили здесь неподалеку, в Сисайде. Его «семья» редко ходила по ресторанам, но время от времени он посылал Джимми или Линду за сандвичами из камбалы-ерша, жареной картошкой и овощным салатом. Ему очень нравилась здешняя еда, и он был искренне рад, что ресторан не закрылся.

У Пелла в этой местности были кое-какие дела, но, чтобы приступить к ним, ему нужно было немного подождать, подготовиться, добыть определенную информацию. Кроме того, его по-настоящему начал мучить голод, и Пелл подумал, что, вероятно, может рискнуть появиться на публике. Полиция вряд ли обратит внимание на счастливую семейную парочку туристов. В особенности здесь, так как в полиции уверены, что он сейчас на пути в Юту. Так по крайней мере заявил по радио надутый придурок по имени Чарльз Овербай.

В ресторане имелось патио с видом на рыбацкие катера и на залив, но Пелл предпочел остаться внутри и внимательно следить за дверью. Стараясь не поддаться острому желанию поправить пистолет, спрятанный сзади за поясом, Пелл уселся за столик, Дженни села рядом, прижавшись к нему коленями.

Пелл медленно потягивал холодный чай. Он бросил взгляд на свою спутницу и заметил, что она не сводит глаз с вращающегося стеллажа с пирожными.

– Хочешь, мы закажем десерт после камбалы?

– Нет, любимый. Здешние пирожные мне не нравятся.

– Вот как?

И ему они не нравились. Пелл не любил сладкое. Но здесь на тарелках лежали настоящие большие куски торта. В «Капитоле» за один такой можно было выторговать целую пачку сигарет.

– Это всего лишь сахар, пшеничная мука и ароматизаторы. Кукурузный сироп и дешевый шоколад. Они красиво смотрятся, сладкие, но вкус у них такой неестественный.

– А ты на работе такие не делаешь?

– Нет, конечно, никогда. – Она говорила весело и оживленно, кивая в сторону карусели с пирожными. – Люди едят много такой ерунды, потому что она не приносит им ожидаемого удовольствия, и они хотят все больше и больше. А я готовлю шоколадные пирожные вообще без всякой муки. Только из шоколада, сахара, тертых орехов, ванилина и яичных желтков. А сверху поливаю небольшим количеством малиновой глазури. Всего несколько моих пирожных сделают тебя по-настоящему довольным и счастливым.

– Впечатляет. – На самом деле слова Дженни вызвали у него отвращение. Но она говорила о себе, а стремление людей рассказать о себе следует всегда поощрять – эту истину Пелл знал прекрасно. Напои их, и пусть болтают. Информация – гораздо более эффективное оружие, чем нож. – Такова, значит, твоя основная работа? В пекарне?

– Ну, я действительно больше всего люблю печь, потому что тогда у меня все под контролем. Я все делаю сама. В приготовлении всей остальной еды, как правило, участвуют и другие люди.

Значит, контроль… Он задумался. Интересно. Пелл решил запомнить эту ее особенность.

– Иногда я работаю официанткой. Работая официанткой, часто получаешь чаевые.

– Могу поспорить, что чаевые тебе дают неплохие.

– Время от времени да. Но раз на раз не приходится.

– И тебе нравится их получать?.. Чему ты смеешься?

– Просто так… Даже не припомню, когда в последний раз кто-нибудь – ну, я, конечно, имею в виду знакомого парня – спрашивал, нравится ли мне моя работа… В общем, нравится. Обслуживание других людей всегда доставляет мне удовольствие. А иногда я внушаю себе, что не просто обслуживаю их, а участвую в вечеринке с друзьями и семьей.

За окном голодная чайка парила над сваями, затем неуклюже опустилась на землю и стала выискивать остатки еды. Пелл уже успел забыть, какими большими бывают чайки.

– Примерно так я думаю, когда пеку торт, скажем, свадебный, – продолжала Дженни. – Иногда я просто думаю, что это то маленькое счастье, на которое мы все можем рассчитывать. Ты печешь самый лучший свой торт, и люди от него приходят в восторг. Ну конечно, совсем ненадолго. Они быстро о нем забывают. Но ведь и обо всем остальном на свете тоже быстро забывают.

Очень точно подмечено.

– Не буду есть ничьи торты, кроме твоих.

Дженни рассмеялась:

– Конечно, будешь, милый, не зарекайся. Но я все равно благодарна тебе за такое обещание. Спасибо.

В этих словах она предстала перед ним в новой ипостаси – вполне взрослой женщины. А значит, и вполне способной контролировать ситуацию. Пелл насторожился. Ему совсем не понравился новый образ Дженни. И потому он сменил тему.

– Ну что ж, надеюсь, ты не будешь разочарована сандвичами с камбалой? Я их просто обожаю. Хочешь еще холодного чаю?

– Нет, спасибо. Просто пододвинься ко мне поближе. Вот и все, что мне надо.

– Давай посмотрим на карту.

Дженни открыла сумочку и достала карту, раскрыла ее, и Пелл стал внимательно ее изучать. Он отметил для себя, как изменился за последние восемь лет облик полуострова. На мгновение Пелл оторвал глаза от карты, ощутив внутри присутствие какого-то нового чувства. Он не мог определить его. И только понимал, что оно доставляет ему огромное удовольствие.

И тут до него дошло: это было ощущение свободы.

Годы его заключения, восемь лет полного подчинения окончены, и теперь он сможет начать жизнь снова. Закончив дела здесь, он уедет отсюда навсегда и создаст новую «семью». Пелл оглянулся по сторонам на других посетителей ресторана, обратив особое внимание на некоторых из них: на девочку-подростка, сидевшую на расстоянии двух столиков от него; ее молчаливых родителей, склонившихся над тарелками, словно любая беседа для них была пыткой. Если бы он встретился с девчонкой, правда, немного полноватой, наедине где-нибудь в кафе или в зале игровых автоматов, ему ничего не стоило бы соблазнить ее и увлечь за собой из родительского дома. Самое большее два дня ему потребовалось бы на то, чтобы убедить ее, что не будет ничего страшного, если она ненадолго заглянет к нему в фургон.