Путь тени

Оглавление

148

В постройке оказалось до невозможности жарко. Посередине располагалась громадная труба диаметром локтей двадцать, ее огибал и узкие дорожки. Труба была обшита скрепленными между собой широкими металлическими листами, ее поддерживала внешняя деревянная конструкция. Уходя на глубину, труба соединялась с расселиной.

Кайлар заглянул внутрь и понял, почему это сооружение называют чудом. Изобретатели не только заставили работать на благо людей энергию горячего воздуха, выдыхаемого землей, еще и не давали реке Плит стечь внутрь. Произойди нечто подобное, и вода закипит, рыба погибнет, рыбаков не станет, а Сенария лишится главного источника пропитания.

Здешние работники продолжали заниматься делами, не ведая, что творится в четверти мили. Одни проверяли веревки и блоки, другие смазывали механизмы, третьи меняли металлические листы.

Кайлар прошел по длинной деревянной дорожке, дважды свернул и очутился на площадке перед двумя дверьми. Одна располагалась ниже уровня земли, вторая вела как раз туда, где совсем недавно находился Рот.

Кайлар спустился к нижней. Чуть дальше темнели двойные ворота, через которые ввозили разного рода приспособления. Кайлар осторожно выглянул наружу.

В нескольких шагах от двери стояла молодая колдунья. Ее волосы были перекинуты через плечи назад, а руки с виром согнуты в локтях. Она смотрела куда-то вперед и с кем-то разговаривала, но Кайлар не мог видеть ее собеседника. Чуть дальше стояли другие колдуны, одетые в такую же одежду.

Кайлар закрыл дверь, вернулся на дорожку и приоткрыл дверцу, врезанную в горизонтальную секцию трубы. Этот ее участок был изогнут и больше походил на пропарочный тоннель, диаметр достигал шагов пятнадцати, а в том месте, где располагался последний вентилятор, труба резко сужалась до четырех шагов. Ее дно было укреплено металлом, так что работники могли входить внутрь и проверять вентиляторы. Через последний горячий воздух выходил наружу. Кайлар решил пробраться к маленькому вентилятору и посмотреть, здесь ли Рот.

Осторожно ступив внутрь, он проверил, не заскрипит ли под его весом половица. Пол не скрипел. Однако, еще не успев закрыть за собой дверь, Кайлар почувствовал: что-то не так.

Охлажденный серный воздух, пропутешествовав подлинной металлической трубе, лениво выплывал в ночную тьму. Нижнюю треть тоннеля заполнял густой струящийся пар. Света не было, внутрь сквозь лопасти работавшего вентилятора вливалось лишь сияние луны с улицы. В туманном царстве теней Кайлар видел как обыкновенный человек.

Здесь кто-то есть, подумал он.

59

Дарзо показалось, что в чертово окно выпрыгнуло его собственное сердце. Он наблюдал за Кайларом до тех пор, пока не убедился, что тот цел и невредим.

«Чудеса, — подумалось мокрушнику. — Я за все эти годы ни разу не пробовал вытворять таких безумий. А он отважился в первый же день — и у него все получилось».

Кайлар выбрался на берег и направился в сторону севера. Упрямый дурачина. В нем всегда это было, с тех самых пор, когда он не захотел признавать свой проигрыш в истории с Крысом. Через три часа извращенец простился с жизнью.

Кайлар неизменно поступал так, как считал правильным, а на последствия и на чье-либо мнение, в том числе и соображения Дарзо, чихать хотел. Мальчик напоминал мокрушнику Джорсина Алкестеса. Решив быть верным Дарзо, Кайлар, несмотря ни на что, не изменял себе. Он верил в Дарзо Блинта, как Джорсин — в Акела Торне. Кайлар был просто мальчишкой-дьяволенком, но, подобно Джорсину, превозносил того, кто на самом деле был гораздо хуже.

Дарзо почувствовал боль, скопленную за всю его долгую жизнь. Ему вечно приходилось кого-нибудь обманывать, но остальные, все, кто ему доверял, не имели особого значения, Джорсин же и Кайлар его знали. Жить на земле, далеко не впервые за семь столетий, стало до невозможности тяжко. Дарзо показалось, что все вокруг — соль, а он — открытая рана. «В чем моя ошибка?»

Следовало уйти отсюда прочь, что-то предпринимать. Как и все остальные, кем доводилось бывать Акелу Торне, Дарзо был человеком действия. В его руках и ногах пульсировал талант. Забавно, что он работал даже после утраты ка'кари. Дарзо встал на подоконник и шагнул в ночь. Он не упал.

Магия, окружавшая его стопы, прочно держалась за камень подоконника, поэтому мокрушник перевернулся вниз головой и, точно насекомое, взялся за стену. Кайлар не изучил трюки Дарзо. Черт! Большинства из них он даже еще не видел.

Дарзо знал, куда пошел Кайлар, и знал, как туда добраться намного быстрее, поэтому не стал торопиться. Его внимание привлек лязг стали, доносившийся со двора. Окружив себя тенями, он сполз на место сражения.

Исход битвы был очевиден. Двести сенарийских солдат и человек сорок совершенно ни на что не годных представителей знати пытались одолеть сотню халидорцев, блокировавших восточный мост. Среди них было полдюжины майстеров, которые теперь если и принимали участие в сражении, то лишь с помощью сознания.

Дарзо, будучи опытным убийцей, тотчас определил ключевые позиции битвы. Это не составляло особого труда. Офицеры почти в любом бою и фал и наиболее важную роль, равно как и майстеры, но случалось и так, что основную ответственность брали на себя простые солдаты, а за ними шли остальные. Если уничтожить ключевые позиции, тотчас изменится вся картина. Халидорцами верховодили два офицера, три майстера и гигант горец. Сенарийцами — лишь два человека: сержант с алитэрским луком и Тэра Грэзин.

Сержант, по-видимому, несмотря на немолодой возраст, сражался всерьез впервые в жизни. По выражению его лица Дарзо сразу понял, что этот человек подался в солдаты, чтобы испытать себя, и лишь теперь сознавал, чего он стоит. Очевидно, нынешняя битва была его Испытанием, и он оставался вполне доволен собой. Это придавало сил не только ему, но и его подчиненным.