Мы вчера убили послезавтра

Оглавление

Смит улыбнулся, взял со стола бокал с виски со льдом и, поднявшись, произнес тост:

— За наш союз мудрых и… сильных!

Первый

— Назар, хватит сидеть, уткнувшись в монитор. Ты скоро на своем кресле птенца высидишь. Пошли курить уже.

Дима поднял глаза. Целая толпа его молодых коллег стояла в дверях кабинета и активно мешала ему работать. Уже не в последний раз за сегодня. Двадцатый. Как минимум. А Диме оставалось всего-то полчаса работы и вся задача по встрече окраинского гетмана будет завершена. Но не тут-то было — молодежь видимо поклялась на портрете былинной окраинской героини Юленьки, что сами работать не будут и другим не дадут.

Диме невыносимо захотелось кого-нибудь пришибить, но инструкции Глеба гласили четко — общаться с коллегами, чем больше, тем лучше. И желательно в неформальной обстановке тоже. Именно вне работы у Диминых коллег развязывались языки и с шутками-прибаутками они выбалтывали если не государственные тайны, то как минимум очень интересные слухи, факты из которых Дима отправлял аналитикам Глеба.

Улыбнувшись через силу, Дима достал из ящика стола пачку сигарет и дорогую золотую зажигалку, откатился на кресле и пружинисто поднялся. Курить, так курить. Но в этот раз играть в шпиона было сложно, Дима, стоя на крыльце посольства, никак не мог сосредоточиться на болтовне коллег. Его в тысячный раз посещала мысль — а точно ли он спасает или хотя бы помогает спасать страну, общаясь с этими законченными придурками? Вот о чем они болтают? Что начальство идиоты и если бы молодежи дали бы порулить посольством, то они бы ого-го чего достигли! Или что в двух шагах от здания посольства открылся новый бутик, где за сущие копейки (составляющие среднемесячную зарплату леровца) можно купить такую потрясающую кофточку?

— Кстати о шмотках, Назар я тебя уже давным-давно хочу спросить, ты где такую красивую заколку для галстука купил?

Диму вырвали из серой кутерьмы его невеселых мыслей. И еще как вырвали — изящной ручкой да за галстук. Перед ним стояла Аня, новая сотрудница административного отдела. Миниатюрная красавица-брюнетка с голубыми глазами. Ее смуглая рука держала галстук, а глаза, разбрасывая яркие искорки во все стороны, смеясь и не мигая, ловили Димин взгляд. И тут у Димы перехватило дыхание, господи, да как же она похожа на Олесю. Как же я раньше этого не замечал? Внешне они очень похожи, но вот характеры абсолютно разные, поэтому он раньше и не обращал внимания. Олесю воспитывали в среде всеобщего унижения и покаяния, а Анечка росла в семье окраинского дипломата, где ее баловали, как могли. Из-за этого ее жизнелюбие бьет через край, а Олеся полна комплексов.

В это время Аня придвинулась еще чуть ближе к нему и, не переставая смотреть в глаза, сказала:

— А давай мы туда вместе сегодня сходим? И ты мне поможешь выбрать? У меня у отца день рождения, хочу отправить ему похожую заколку в подарок.

Молодежь вокруг стихла. Аня, желая усилить эффект, слегка провела кончиком языка по губам. Дима чуть не зарычал. Не от страсти. От злости. Его даже слегка заколотило — шпионские страсти, перестрелки, поездка в Белоруссию, краповый берет, превращение в Назара. Событий было хоть отбавляй. Но как он смог допустить, чтобы вся эта круговерть смогла вытеснить Олесю из его головы! Да, Глеб ему твердил неустанно, что от Олеси надо держаться подальше. Что где-где, а уж там его тысячники точно ждут с распростертыми объятиями. Это ему вдалбливали и психологи при подготовке к этой миссии — надо забыть даже вспоминать о существовании Олеси. А сейчас, глядя на ее копию, Дима чувствовал, как установленные в его голове барьеры рухнули. О чем он думал, супермен в краповом берете? Спасти страну конечно надо, но сможет ли он жить в этой стране без нее? Вряд ли.

Сдавленным голосом Дима ответил:

— Анют, это от деда подарок. Фамильная вещь. Мне заколка в наследство досталась.

— Может быть просто походим по магазинам, ты мне другой подарок поможешь выбрать? — Не уступала Аня.

— Нет, извини, не могу. Занят очень.

— Ну как знаешь! — Зло, сверкнув глазами и выкинув сигарету, сказала Аня.

Толпа коллег разочаровано затянулась вызывающими рак и инфаркт палочками в последний раз и начала разбредаться по кабинетам. Боль в голосе Димы коллеги связали со скорбью по умершему деду. Однако сердце у Димы разрывалось совсем по другому поводу.

Он еле досидел до конца рабочего дня. У него все валилось из рук. Он даже не понимал, о чем говорили его коллеги. Все было нереальным, кроме одного — стрелки часов, которая неумолимо продвигалась к шести. Еще пара часов, еще всего один. Нет, не всего, еще целый час! Дима не мог больше ждать, он набрал телефон своего шефа и, сославшись на дикую головную боль, отпросился пораньше. Потом он бегом направился на стоянку и буквально запрыгнул в свой автомобиль. Хлопнул дверью так, что чуть стекла не повылетали.

Потом он доехал до крупного торгового центра, бросил машину на автостоянке, постоянно озираясь, вышел через другой вход и взял такси. Доехал до метро, проехал пару станций, вышел и снова взял такси. Потом опять поменял машину. И напряженно вглядывался в поток автомобилей, стараясь засечь хвост. Он не опасался тысячников, он думал о том, что за ним могут вести наблюдение белорусские агенты. И что они могут ему помешать, как только догадаются, куда он направляется. Но пока все было чисто.

Он вышел из такси в семи кварталах от дома Олеси. Петляя дворами, заходя в подъезды, продолжил уходить от возможной слежки. Дима подбирался все ближе и ближе к заветному дому. И вот он уже возле такого знакомого подъезда. От волнения сердце как кувалда билось о ребра. Дима учащенно и глубоко дышал, но кислорода все равно не хватало. Пролет. Еще один. Ее дверь.