Мы вчера убили послезавтра

Оглавление

IQ Каца был очень близок к гениальным показателям. Но даже эта светлая голова сразу не нашлась, что ответить на детский вопрос.

— Сема, демократию надо беречь и охранять. Это самое ценное, что у нас есть. Поэтому ты напиши в сочинении, что немедленно сообщишь, если твой старый бедный папа начнет вредить демократии. С другой стороны Сема, папа у тебя один. И он не хочет вредить демократии. А еще он очень не хочет в Белоруссию. Там холодно и мало витаминов, Сема. Поэтому, если ты вдруг заметишь, что либеральные ценности в опасности и я в этом виноват, ты придешь ко мне и все мне выскажешь. А я тут же исправлюсь.

По лицу Семы было видно, что в душе у мальчика разгорелась нешуточная борьба. Но постепенно его лицо стало проясняться, и Сема понял, что папа говорит правильные вещи, что в таком случае и Сема будет почти героем, и папе не надо будет ехать в Белоруссию. Но у него остался один нерешенный вопрос:

— Папа, а ты уверен, что бабушке в Белоруссии будет хорошо?

Теперь борьба шла уже внутри Каца. Его так и подмывало сказать сыну, что от присутствия тещи в Белоруссии больше всех пострадают сами белорусы. Но, открыв рот, он сказал совсем другое:

— Сема, папа шутил, когда говорил про Клару Абрамовну. Мы одна семья и поэтому никого из нас нельзя отправлять в Белоруссию. Да что там Белоруссия. Сема, ведь ты скучаешь, когда папа всего на один день уезжает в командировку? И я по тебе очень скучаю. И по тебе и по маме и даже иногда по Кларе Абрамовне. А если мы скучаем, значит, мы любим друг друга. А если любим, то у нас должна быть своя демократия и все наши проблемы мы должны решать внутри семьи. Ты понял сынок? — Ласково закончил свою нехитрую философию Самуил Яковлевич.

— Конечно папа! — Обрадовано сказал Сема. Ведь это означало, что даже если он, Сема, что-нибудь напортачит, папа и мама не будут доносить на него в "Тысячу Правых". Все-таки как здорово, что у него есть мама и папа. А еще и бабушка.

Не помнящие родства

— Вы только подумайте, я 30 лет своей жизни прожил зря! И все это из-за надуманных норм. У меня была очень консервативная семья и отец мне постоянно вдалбливал, что мужчина только женившись, мог считаться состоявшимся! То есть в детстве мне перекалечили всю психику с этими семейными ценностями. Я женился в 20 лет и еще раз повторяю, что 30, нет, вы только вдумайтесь, 30 лет я жил как в аду! — Надрывался на экране ТВ очередной участник очередного ток-шоу.

Дима вернулся сегодня домой поздно и через силу приступил к готовке. Пустая квартира и одиночество по вечерам давили особенно сильно и чтобы хоть как-то внести в свою жизнь краски и звуки, Дима включил ТВ.

Разумовская старалась, как могла. Ведь она была обязана Вертушинскому креслом мэра, поэтому заказ премьера на очернение семейных традиций выполнял практически весь персонал ТВ каналов и студий. И Дима имел честь напороться на одну из таких передачек. Все эти ток-шоу были сделаны под одну кальку — приходят "люди с улицы", делятся своими проблемами, а аудитория в студии и "высокие эксперты" рассказывают, как с этими проблемами справится. И вот сейчас, какой-то облезлый субъект, брызгая слюной в объектив телекамеры, доказывал, как он сильно пострадал от женатой жизни.

— Что я с ней видел? Я приходил домой после работы, уставший как собака, ел этот вечный борщ, выслушивал маразматичку-тещу и бегом несся к своему единственному спасению. Телевизору. А вы думаете, мне его спокойно давали смотреть? Жена и теща тут же усаживались на этот же диван и начинали душить меня упреками о моей скромной зарплате, нашей маленькой квартире, нашем оболстусе-сыне. Да я был даже в плохой погоде виноват! Из года в год, я одиннадцать месяцев сидел на диване и слушал весь этот бред. А свой отпуск я обязан был проводить на тещиной даче. Картошку сажать и помидоры поливать. В итоге я 30 месяцев своей жизни поливал помидоры! И когда я отмечал свой 50-летний юбилей, я вдруг с ужасом понял, что прожил большую часть своей жизни впустую. На следующий день я подал заявление на развод. — Продолжал надрываться мужик на экране.

— А насколько сильно поменялась ваша жизнь сейчас? — На экране появился модный ТВ ведущий.

— Она не изменилась. Она появилась! До этого у меня жизни никакой и не было! Да что там говорить, вы можете показать фото моей бывшей жены?

— Да конечно, прошу, покажите нам фотографию экс-жены господина Нарушкина. — Опять подал голос ведущий.

На мониторах в студии появился образ пренеприятнейшей мадам. Мало того, что мадам была в годах. И что эти годы оставили на ней очень сильный отпечаток. Так мадам еще умудрялась абсолютно за собой не следить. Ее голову украшала просто ужасная прическа, которая позволяла любоваться следами облысения. Вместо выщипанных бровей, у нее были две нарисованных угольно-черных дуги. В дань какой-то особо извращенной моде, эти дуги сходились над переносицей. Водянистые глаза, бывшие когда-то голубыми, взирали на фотографа и вообще на весь окружающий мир с презрением. Поджатые губы, с протуберанцами глубоких морщин вокруг. Шея мадам своими изгибами и морщинистостью очень напоминала шею стервятника. Эту схожесть также усиливал белый, якобы меховой воротник на ее кофточке.

Это фото появилось сразу на нескольких мониторах и господину Нарушкину на секунду показалось, что образы экс-супруги его буквально окружили. Он даже прикрыл глаза и начал тихонечко поскуливать. Но почти тут же взял себя в руки и срывающимся голосом продолжил свою исповедь:

— А вы можете представить, как она выглядела без макияжа?