Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций

Оглавление

/ децимация - казнь каждого десятого в римских легионах/

Подают теплое сакэ в маленьких бутылочках. Люди ошибочно считают сакэ рисовой водкой или вином. Ни то, ни другое неверно. Сакэ - больше всего похоже на очень крепкое пиво. Не помню кто рассказывал мне, что и в производстве сакэ здорово напоминает пенный напиток. Делают сусло, его смешивают с рисом, водой и дрожжами, дают забродить, еще какие то манипуляции и пожалуйста, сакэ готово. Чем плох (или хорош - кому как) теплый алкоголь - тем, что сразу бьет в голову. Наверное, быстро впитывается в кровь. С перовой же бутылочки моментально пьянею, но продолжаю пить. День был тяжелый, одних японских имен штук двадцать пришлось запомнить. Девушки пытаются меня накормить, но коса находит на камень. Ну не могу я эту черную икру ... тьфу, сырую рыбу, моллюсков есть, да еще - это ж какая сволочь придумала подавать к столу дайме маринованных медуз?! Пытаюсь встать и сходить к поварам. Кое-кому пора там сделать харакири. Не удается. Ноги заплетаются, валюсь обратно на татами. Хватаю еще бутылку, пью по-русски, прямо из горла. Японки в шоке, закрываются веерами. Не нравится дворяночки? Сейчас я вам еще спою. Русскую народную.

Наверх, вы товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!

Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг",

Пощады никто не желает!

...

Из пристани верной мы в битву идем,

Навстречу грозящей нам смерти,

За Родину в море открытом умрём,

Где ждут желтолицые черти!

Желтолицые черти таращатся на меня квадратными глазами. Послушать песню сбежалось ползамка - слуги, самураи охраны... А ну и черт с ними. Допиваю последнюю бутылку. Как там писал Хайям про своих дам?

О Тотоми! Я подобных тебе не встречал.

Я до встречи с тобой горевал и скучал.

Дай мне полную чарку и выпей со мною,

Пока чарок из нас не наделал гончар!

/В оригинале О кумир!/

Пытаюсь перевести стих на японский, но получается трудно. Глаза слипаются, японцы качаются передо мной из стороны в сторону, я еще что-то пытаюсь сказать по-русски, спеть, но язык уже не слушается. Падаю лицом вниз и проваливаюсь в сон.

Глава 6

Где права сила, там бессильно право. Яп.пословица

С утра раскалывается голова. Сушняк - это еще мягко сказано. Что ж я вчера напился как свинья?! А где я, кстати? Оглядываюсь. Выходит, что сегодня я ночевал на женской половине. Под головой специальный валик а-ля подушка, кто-то заботливо раздел и укрыл меня одеялом. А вот и этот кто-то. Раздвигается сёдзи и в комнату заходит Тотоми. Кланяется. Ставит поднос на татами, задвигает двери. Мы улыбаемся друг другу. Жена подходит ближе, кладет прохладную руку на мой лоб. Вот уж не знаю, что на меня накатывает, но я захватываю ее ладошку и целую. Тотоми краснеет, пытается отнять руку, но я уже левой рукой провожу по бедру, задирая кимоно. Какая гладкая и нежная кожа! Особенно на внутренней поверхности бедра. Девушка начинает порывисто дышать, а для меня это сигнал засунуть правую руку за вырез кимоно. Грудь маленькая, но соски уже затвердели.

- Господин, что вы делаете - хриплым голосом говорит жена, а сама уже развязывает пояс

Спустя пять минут лежим, обнявшись, успокаиваем дыхание. Все было замечательно, жена даже в процессе несколько раз громко застонала. Я честно сказать слегка напрягся - внутренние стены тут бумажные, окна открыты, вокруг полно людей. Но так получилось даже лучше, я отвлекся, слегка отсрочил финал и доставил Тотоми еще больше удовольствия.

- Что на подносе? - интересуюсь

Жена одевается и начинает меня кормить. Никакого опохмела - в чайнике традиционный зеленый чай. Эх, хорошо бы раздобыть черный. Должен же он расти в Индии или Китае? В процессе принятия пищи расспрашиваю девушку, выражаясь современным языком, о финансово-экономическом состоянии клана Сатоми. Она настоящий кладезь информации и это не удивительно, ведь двадцатилетняя Тотоми отвечает за все налоги, расчеты, платежи в двух провинциях! Жена видит мой ошарашенный вид и звонит в колокольчик. Появляются служанки. Короткий приказ и комната начинает наполняться бухгалтерскими книгами, свитками и даже счетами с костяшками. С поклоном входит лысый казначей. Сабуро Хейко вносит свою лепту в мое просвещение. Картина вырисовывается следующая.

Доходная часть обоих провинций - примерно 120 тысяч коку в год. Симоса дает в бюджет больше - 75 тыс., Кадзуса - 45. 70% доходов обеспечивает рисовый налог, взимаемый с крестьян. В год "черноногие" сдают в казну примерно 85 тыс. коку и это при налоговой ставке 45%. Т.е. общий урожай земель Сатоми - свыше 130 тысяч коку риса или двадцать тысяч тонн! Конечно, год от года цифра колеблется, но все-равно поражает своими размерами. Оставшиеся 30% доходов формируются следующим образом. На территории Симосы, в бухте Фунобаси действует коммерческий порт. Два торговых дома - Джинья и Таиша - ввозят из Кореи хлопок, с севера Хонсю железную руду, из Вьетнама благовония. Раньше еще неплохо шла торговля шелком с Китаем, но теперь это направление монополизировали португальцы, чей Черный корабль раз в год привозит в Нагасаки огромную партию тканей. Приток денежных средств в казну от торговли формируется двумя способами - от доли в бизнесе торговых домов и от таможенных платежей. Общая сумма получается удивительно небольшая - около 16 тыс. коку. Это при том, что у Сатоми контрольный пакет в обоих домах. Что-то мне это выглядит подозрительным.

/Куробунэ ("чёрное судно") - японское название европейских торговых судов, корпус которых приобрёл чёрный цвет из-за обработки дёгтем/