Герцог. Путь в неизвестность. Книга 1

Оглавление

Миранда вцепилась в обучающий комплект и грызла весь доступный ей гранит науки. За время после смерти матери она провела в виртуале около десяти лет. За это время осилила первый и начала второй этам образования. Но ей также пришлось маскироваться под сумасбродную девчонку, дабы никто ничего не заподозрил.

Слушая сие повествование, у меня появилось два вопроса. Почему я должен верить сказанному и почему она мне всё это рассказала? И как получить правдивые ответы на эти вопросы? Немного подумал и задал их Миранде.

— Учитель был прав, что ты мне не поверишь на слово. Хотя я в такое тоже вряд ли поверила бы. Он велел мне прикоснуться рукой к твоим наручам, а ты своему учителю задашь эти вопросы, и он скажет, что делать дальше.

Подумав о том, что ничего в данной ситуации не теряю, протянул к ней правую руку, и она прикоснулась своими пальчиками к наручу. Подключившись к Иске, повторил свои вопросы. Тот немного задумался, а потом выдал, что в пределах доступности находится ещё один обучающий комплект и с ним можно установить связь для выяснения информации. Дал ему на это добро. Некоторое время шла загрузка и обработка полученной информации, а потом "профессор" сообщил, что информация достоверна на восемьдесят три процента. Мне стало интересно, почему на восемьдесят три, что недостоверно? Невозможно установить причастность к смерти матери Миранды барона. Данных недостаточно для такого вывода.

Вернувшись в реал, сообщил Миранде, что верю ей, но не знаю, что делать со всем этим.

— Пошли, покажу тебе ещё несколько вопросов, — заявила рыжик.

Она вскочила с кресла и направилась вглубь библиотеки. Пришлось следовать за ней. Она подошла к одной панели из дерева, попросила меня потянуть за подсвечник. Неужто тайный ход, подумал тогда? Это был он. И как она так быстро разобралась в здешних секретах? Мы прошли по нему на несколько этажей вниз, кажется на пять. Подошли к двум дырочкам в стене, которые было видно в полумраке коридора по лучам света падающего через них.

— Смотри, — просто сказала Миранда, останавливаясь рядом.

Глава 20

Уже около двух часов коляска потихоньку ехала в родовое поместье герцогов де Сента. Мне было плохо. Нет, не так. Мне было очень, очень плохо! А ещё было обидно, до слёз. Хотя уже давно не плакал, считая, что слезами горю не поможешь, но плакать хотелось. Возможно, это реакция детского организма на произошедшее. Состояние было ступорное, если такое описание можно применить к человеку, которому, мягко говоря, наплевали в душу.

Мимо не спеша пробегали луга, перелески, какие-то люди на местном транспорте. Иногда рядом мелькала охрана. Хоть без этого добра не оставили и то хлеб… Зато теперь точно знаю, что бонусы в жизни бывают очень редко, и очень часто за них приходится дорого расплачиваться. По какой надобности направляюсь в поместье? Да всё очень просто. В цивилизованном обществе это называется домашним арестом. Хотя скучно мне не будет. Со мной отправили и Миранду, чтобы под ногами у старших не путалась, наверное. Хотя?… Может и хорошо, что она мне показала это заседание серых кардиналов?

Учитель, дедуля, Ветеран, бывший мэр, а может и не бывший, это как посмотреть на данную ситуацию, и ещё несколько человек сидели в комнатке и мирно так себе общались. Да и тема разговора была самая, что ни на есть банальная. Как получить денежки находящиеся на счетах мелкого выскочки. Почему они обозвали меня мелким — понимаю, даже в чём-то согласен, но вот только почему они назвали меня выскочкой? Ведь не лез я на это хлебное место. Жаль, что услышал я не так много, как хотелось. Проклятая пыль! Всё было банально. Чуток послушал о чём говорят старшие, вдохнул, чихнул и меня очень быстро выковыряли из за картины с дырочками. Было видно, что народ очень расстроен моим появлением. Явно они не ожидали такого быстрого раскрытия их закулисных дёрганий за ниточки мелкого молокососа.

Согласен, много услышать не получилось, но то, что они собрались вместе говорило о многом. Например, мне было интересно, что в этой тёплой кампании делает бывший мэр, особенно после того, как его уволили за несоответствие занимаемой должности. Он же, кажется, и не заметил, что его уволили. Сидит себе и раздаёт ценные указания.

Когда попал на глаза этому совету заговорщиков, или правильнее сказать, когда нас вытащили пред их ясные очи, несколько минут стояла гробовая тишина. Потом Ветеран задал довольно банальный, по-моему, вопрос, что будем делать? От меня, естественно, ответа не ждали.

— Я так понимаю, что, игры закончились, — решил уточнить для себя расстановку сил.

— Ты прав, Кевин, закончились, — ответил Ветеран.

— И что будем делать? — спросил его.

Интересно мне, чем всё это закончится. Ну, не верю в то, что меня ликвидируют. Не верю и всё тебе. Они переглянулись и смещённый мной мэр выдал, что пусть мотают в замок, сидят там как мышки и не мешают людям работать. Оба! Сказано это было таким тоном, что, не видя их, можно было бы представить себе занятых людей которым мешают мелкие шалопаи. Господам некогда разбираться с такой мелочью, работы по горло, и остаётся только выпроводить их так, чтобы подольше не могли вернуться и мешать людям делать их работу. Как-то так.

Нас быстренько отправили в личные покои и велели собираться. Не знаю, что я должен был собрать, но из угла в угол походил. Для приличия. Ведь велели же!

Когда на улице начало темнеть принесли красивую коробочку от гномов. В ней лежал брусок метала, похожий, по внешнему виду, на олово. Эта, с позволения сказать, подставочка имела четыре выреза. Два толстых, и два потоньше, вероятно, под оба комплекта. По бокам подставки шла вязь из буковок не нашего алфавита, напоминающего арабский. Так как настроение зашкаливало ниже плинтуса даже не стал надрываться и вчитываться, что там написано. Мне было всё равно.