Обсидиан

Оглавление

Я нахмурилась, и это причинило боль. Мой не-слишком-галантный рыцарь возвышался надо мной - ноги широко расставлены, руки напряжены так, словно он готов был броситься на мою защиту в любую минуту.

Что, если маньяк вернется снова?

Наверное, именно эта мысль не давала Деймону покоя. Мои плечи задрожали, а зубы заметно застучали, когда я вступила в клуб: «давай бояться вместе».

Деймон стянул рубашку и продел мою голову через теплый хлопок, стараясь не коснуться материей поврежденного лица.

Меня тут же окутал его запах, и впервые с момента атаки я почувствовала себя в безопасности.

С Деймоном.

Вот и пойми тут.

Мое тело как будто получило сигнал, что больше не нужно бороться, и я начала опадать на бок. Я понимала, что вот-вот разобью свой здоровый глаз, когда впишусь головой в асфальт, потому что, определенно, собиралась потерять сознание второй раз за последние несколько дней.

На мгновение, я успела задуматься над тем, почему была обречена все время падать в обморок на глазах у Деймона... а потом свалилась на землю, как бесполезный бумажный мешок.

10

Я не любила посещать больницы. Я не выносила их также сильно, как кантри-музыку. Мне казалось, от них веяло смертью и дезинфекцией. Врачи всегда напоминали мне о болезни отца… о том, как часы тикали, и рак неумолимо съедал его организм, уничтожая волю к жизни.

Эта больница не являлась исключением. Только вот… консультация на этот раз не была простой формальностью. Все значительно осложнялось присутствием полиции, безумной матерью и моим угрюмым черноволосым спасителем, который подпирал плечом стену маленькой палаты, в которую нас запихнули.

Как бы грубо и не благодарно это не было, я делала все возможное, чтобы полностью его игнорировать.

Моя мать, работавшая в ночную смену в тот момент, когда меня доставили сюда в сопровождении полиции, то и дело гладила меня по волосам и щеке. Как будто тем самым она напоминала себе, что я все еще жива и дышу, несмотря на то, что все мое тело покрыто синяками. Мне стыдно признаться даже самой себе, но ее манера поведения порядком раздражала. Наверное, я была не слишком благодарной дочерью.

Моя голова и спина жутко пекли, но все это было ничего по сравнению с болью, которую мне доставляли рука и запястье. После бесконечных ощупываний и рентгена, выяснилось, что кости не пострадали - обошлось всего лишь небольшим надрывом связок, отягощенным тонной синяков и царапин.

Руку мне загипсовали почти сразу же, а вот обезболивающие еще не дали.

Сотрудники полиции были добры ко мне, но все равно резковаты. Они, казалось, выспросили все, что только могли. Я знала, что важно рассказать им все, что я помнила, но… шок понемногу отступал, и я начинала чувствовать невероятную слабость. Теперь мне хотелось только одного – поскорее попасть домой.

Сначала полицейские полагали, что произошло запланированное ограбление, пока я не объяснила им, что преступнику не нужны были мои деньги. Я повторила слово в слово все то, что он говорил, и полиция сделала вывод, что мы имели дело с психопатом или наркоманом.

Закончив допрашивать меня, они тут же переключилась на Деймона. Копы, оказалось, были неплохо с ним знакомы. Один из них даже хлопнул его по плечу и улыбнулся.

Они что, были приятелями?.. Как мило. Я не имела возможности слышать, что он им говорил, потому что возле меня все время щебетала мама. Боже, как мне хотелось, чтобы они все разом замолчали и ушли вон.

— Мисс Свортс?

Удивленная услышать свою фамилию, я сфокусировала внимание. Один из копов — тот, кто был значительно моложе остальных — подошел к моей кровати. Я не могла вспомнить его имени и была слишком уставшей, чтобы посмотреть на его бейджик.

— Да?

— Я полагаю, что на сегодня мы сделали все, что возможно. Если вы вдруг вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните немедленно.

Я кивнула и тут же об этом пожалела. Мою голову снова пронзила резкая боль.

— Солнышко, ты в порядке? — спросила мама, ее тон был озабоченным.

— Моя голова… болит.

Мама поднялась.

— Пойду, найду доктора, чтобы тебе скорее дали необходимую дозу обезболивающего. — Она улыбнулась. — Скоро ты не будешь чувствовать ровным счетом ничего.

Да, было бы неплохо.

Сотрудники полиции прошли к выходу.

— Не думаю, что вам следует волноваться… — начал один из них, но его тут же прервал голос, донесшийся из рации.

— Все свободные патрульные машины, — произнес диспетчер, — находящиеся в районе «Вел Сприн Роудс»… к месту происшествия. Жертва - девушка шестнадцати-семнадцати лет. Возможен смертельный исход. Неотложная помощь в пути.

Вау… совпадение? В одну и ту же ночь, я подверглась нападению, а другая девушка вообще умирала, и все это в одном маленьком городе? Нет... точно совпадение.

Я взглянула на Деймона. Его глаза сузились. Он тоже слушал.

— Господи, — выдохнул полицейский, затем нажал на кнопку рации. — Патруль 414 выезжает из госпиталя к месту происшествия. — Он вышел из палаты, все еще говоря в рацию.

Если не считать Деймона, который стоял, облокотившись о стену, палата совсем опустела. Вопросительно приподняв бровь, он смотрел прямо на меня. Закусив губу, я отвернула глаза в сторону, отчего мои виски пронзил очередной приступ боли.

Так продолжалось до тех пор, пока в палату не вернулась мама. Вслед за ней семенил врач.

— Милая, доктор Митчелл хочет тебе кое-что сказать.

— Ты уже знаешь, что у тебя нет переломов, и сейчас можно с уверенностью говорить, что сотрясения головного мозга тоже удалось избежать. Как только мы тебя выпишем, некоторое время следует соблюдать пастельный режим, — проинформировал доктор, потерев пальцами пересыпанные серебром виски. Он кинул взгляд на Деймона, прежде чем продолжил говорить дальше: — Если вдруг ты почувствуешь головокружение, приступ тошноты, проблемы со зрением или провалы в памяти, тебе следует немедленно вернуться в госпиталь.