Обсидиан

Оглавление

19

Его слова мгновенно остудили мою злость. Теперь все, что я могла делать — это смотреть на него во все глаза. Что-то мне подсказывало, я уже знала, что случилось, но мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе. Боже, он был таким идиотом, но, тем не менее, закипавшая в моей крови злость начала утихать, и на смену ей пришла неуверенность.

— Что произошло? — спросила я.

Его взгляд был направлен поверх моего плеча.

— Доусон встретил Бетани, и я клянусь тебе, это была любовь с первого взгляда. С какого-то момента для него весь мир стал вращаться только вокруг нее. Мэтью — мистер Гаррисон — предупреждал его, я предупреждал его — их чувства не имели права на существование. — Поджав губы, он сделал паузу. — Ты не знаешь, насколько это сложно, Кэт. Мы все время должны скрывать, кто мы есть на самом деле. И даже среди своих нам нужно держаться очень осторожно. Существует очень много правил. МО и Лаксены крайне отрицательно относятся к идеи смешивания наших рас. — Он замолчал, качая головой. — Такое впечатление, они считают нас животными по отношению к людям.

— Но вы же не животные, — возразила я. Они определенно были другими, но уж точно не ниже нас.

— Ты знаешь, что мы находимся под постоянным наблюдением МО?

Он взглянул на меня, и его глаза были подернуты чем-то нехорошим. Злостью.

— Права на управление транспортом — они позволяют. Поступление в колледж — они контролируют. Право на бракосочетание с человеком? Забудь об этом. Существует определенная процедура даже на тот случай, если мы собираемся куда-то просто поехать.

Я заморгала.

— Как они могут это делать?

Он рассмеялся, но его смех был лишен юмора.

— Это ваша планета. Даже ты об этом сказала. Они постоянно следят за нами, периодически приезжают с проверками. От них очень сложно что-либо скрыть.

Не зная, что сказать, я хранила молчание. Все в их жизни, казалось, было подвергнуто жесткому контролю и регистрированию. Это пугало и наводило на размышления.

— И это еще не все. Мы должны отслеживать других Лаксенов и придерживаться друг друга.

Меня гложило тревожное ощущение. Возможно ли это, чтобы он был обязан чем-то Эш? Казалось, сейчас было неправильно об этом спрашивать. Еще более неправильно, чем вообще сама идея о том, что я хотела об этом спросить.

— Это несправедливо.

— Более чем. — Деймон сел в одном быстром движении, опустив руки на согнутые колени. — Так легко чувствовать себя по-человечески. Я знаю, что не являюсь таковым, но я хочу того же, что и вы. — Он замолк, качая головой. — В любом случае, между Доусоном и Бетани что-то произошло. Я не знаю, что. Они ушли на выходные в горы, и когда он вернулся обратно, его одежда была порвана и покрыта кровью. В те дни они были близки, как никогда. Мэтт и Томпсоны, если раньше просто о чем-то подозревали, теперь уже видели неопровержимые факты. На следующей неделе Доусон пошел с Бетани в кино. Больше их никто не видел.

Я крепко зажмурилась.

— МО нашли его на следующий день, его тело было выброшено в лес, словно мусор. — Голос Деймона был низким и хриплым. — У меня не было возможности даже попрощаться. Они забрали его тело, прежде чем я успел его увидеть. Видимо, МО не хотело рисковать. Когда мы испытываем боль или умираем, то обычно трансформируемся в свою настоящую форму.

Мое сердце болело — за него и за Ди.

— Ты уверен, что он... мертв? Ты ведь не видел его тела...

— Я знаю, что его достал Аэрум. Его обесточили и убили. Если бы он был все еще жив, он нашел бы способ выйти на контакт. Тела были ликвидированы прежде, чем кто-либо мог их увидеть. Родители девушки никогда не смогут узнать, что случилось с их дочкой. Все, что нам известно, так это, что он должен был что-то сделать... нечто такое, что оставило на ней след. Это единственное объяснение, как Аэрум мог до него добраться. Они не в состоянии чувствовать нас на этой территории. Доусон должен был сделать что-то очень значительное.

Мою грудь сжало. Я даже представить не могла, через что им с Ди пришлось пройти. Смерть моего отца не была неожиданной. Я чувствовала боль — мне казалось, что его болезнь и последующая смерть потихоньку разъедали меня изнутри. Но отец хотя бы не был убит.

— Мне жаль, — прошептала я. — Знаю, что не могу сказать ничего такого, что облегчило бы твою боль. Мне очень жаль.

Он слегка переместился, подняв голову к небу. За долю секунды маска покинула его лицо. И передо мной уже находился настоящий Деймон. Все еще абсолютный придурок, но в чертах его лица теперь чувствовались боль и уязвимость. Я очень сомневалась, что кто-либо мог видеть в нем подобное. Неожиданно, мне даже показалось, что, наблюдая за ним в этот момент, я вторгалась на чужую территорию. Из всех тех, кто находился по жизни рядом с Деймоном, я была, наверное, самым последним человеком, кто должен был видеть, что происходит под маской его вызывающего поведения. Это должен был видеть тот, кто был не безразличен Деймону, кто был для него важен.

— Я... я скучаю, за этим идиотом, — выдохнул Деймон хрипло.

Мое сердце сжалось. Боль в его голосе задевала меня за живое. Не задумываясь, я потянулась к нему и обвила руки вокруг его напряженного тела. Я обнимала его, сжимая в объятьях так сильно, как только могла. Затем я отпустила его. Отпустила прежде, чем он успел отреагировать слишком активно и ненароком сбросить меня с камней.

Деймон все еще не двигался.

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами так, словно его никогда прежде не обнимали. Возможно, среди Лаксенов было не принято обмениваться объятиями.