Принцесса

Оглавление

— Ты разрушил мою жизнь, мои мечты и считаешь, что об этом не надо жалеть? Да с тех пор как я себя помню, я работала как черная рабыня в этой таверне, и мне ни разу не заплатили ни гроша. Все, что я заслужила, — постель, еда да побои. Одежду я всегда носила поношенную, после Айрис и Доббса. И вот наконец из-за болезни этого старого хрыча мне кое-что засветило в будущем; я бы вознаградила себя за все страдания. А ты бездушно отнял у меня это!

— Нет, все не так, я не отнимал. Это ты своим упрямством не оставила нам выбора. Надо было что-то предпринять, для того чтобы отбить у тебя охоту возвращаться сюда: либо избавить тебя от этого дома, либо немедленно выдать тебя замуж.

— Что? Ты хочешь сказать, что этот разряженный важный павлин, которого вы называете своим королем, согласился жениться на мне до срока? — Таня язвительно расхохоталась. — И ничего бы у вас не вышло! Я бы тут же сбежала от него.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно. Ты лишил меня всего — мечты, будущего, свободы. Только богатые вдовы получают такую независимость, какая уже светила мне. Но я не собиралась стать ни женой, ни вдовой. Могла бы себе спокойно…

Таня не договорила, потому что снова захотела поколотить Штефана, тем более что он не сопротивлялся. Она сжала кулаки и подступила к нему.

— Довольно! — воскликнул он в сердцах и схватил Таню за руки.

— Ну уж нет! Ты еще не получил свое! Вот я раздобуду пистолет и обязательно застрелю тебя, сукин ты сын!

Штефан только усмехнулся в ответ.

— А пока тебе придется поехать с нами и подождать этого удобного случая, — невозмутимо сказал он.

Потом взвалил брыкающуюся девушку на плечи и вышел со своей ношей на улицу.

Глава 24

Следующее путешествие на пароходе по реке было еще более тягостным для Тани, чем первое. Тогда она еще питала какие-то иллюзии, на этот раз надежды оставили ее. Каюта, в которой ее разместили, оказалась маленькой и неуютной, ее не выпускали совсем. Штефан располагался здесь же, а ее даже не спросили, хочет ли она этого.

Таня спала на кровати, Штефан — на полу, на матрасе, который утром убирали в шкаф. Со своим соседом Таня не разговаривала, даже не смотрела на него. Вела себя так, словно рядом с ней не человек, а вещь. Штефан не обращал на это никакого внимания.

Большую часть времени девушка проводила в каюте одна. Не имея возможности и желания разговаривать с кем бы то ни было, она предавалась размышлениям. Что еще делать? Мысли ее были все об одном: об истинной причине ее похищения. В свете недавних событий вся история приняла иную окраску. Поразительно, как они совершенно не жалели денег на то, чтобы заполучить ее. Сколько было потрачено и на лошадей, и на билеты, и на покупку «Сераля»! Она никак не могла смириться с тем, что ее лишили заветной таверны. Как они могли совершить эту сделку себе в убыток?

Но как же не верить этому, если в ту же ночь, когда Штефан тащил ее по улице, ей представилась возможность узнать правду. Она так сильно шумела, пытаясь вырваться от Штефана, что из борделя напротив вышли и сама Берта, и пара ее девчонок. Очевидно, хотели поглядеть, в чем там дело. Таня увидела их и не смогла удержаться от вопроса:

— Так ты что, действительно купила таверну у этого дьявола?

— Конечно, милочка! — ответила Берта ласково, как никогда. — Я там сделаю новые спальни, места будет хоть отбавляй. Хочешь получить там комнатку?

И мадам загоготала радостно. Это было последней каплей. Таня уже не сопротивлялась и безвольно повисла на плече Штефана. С тех пор она не произнесла ни слова.

Но разгадать замыслы своих мучителей было не так-то просто. Таня терялась в догадках. Неужели, продав ее в какой-нибудь бордель, они смогут окупить все свои затраты? Это казалось таким невероятным, что девушке пришлось отказаться от этой причины ее похищения. Но не верить же в сказку про короля и потерянную принцессу! Слишком невероятно. Тогда что же они хотят с ней сделать, для чего везут неизвестно куда? Таня никак не могла придумать подходящее, более или менее правдоподобное объяснение. Разве что… Да, вдруг ее семья существует в действительности, и этих людей послали разыскать ее? Может, им велено не рассказывать ей ничего, пока она не встретится с родными? Может быть… Может быть, ей пора перестать мучить себя вопросами и успокоиться?

Ей есть о чем подумать и о чем волноваться, кроме этого. Например, прикинуть свои возможности на будущее: чем она будет заниматься всю оставшуюся жизнь теперь, когда у нее нет таверны? Чтобы решить этот вопрос, надо чувствовать себя свободной, стать свободной. Пока что она в полной зависимости, вынуждена подчиняться чужой воле, но так не будет продолжаться вечно. Потом, когда-нибудь, она пойдет работать. Придется зарабатывать, но для этого снова надо лезть в кабалу — зависеть от других, выполнять чьи-то указания, угождать… Господи, она была так близка к независимости, самостоятельности… А все проклятый Штефан!

Она не переставала злиться именно на него, и только на него, за те невзгоды, которые свалились на ее голову, хотя понимала, что решения принимают все четверо вместе. Таню одолевало желание отомстить, но она решила оставаться спокойной и ждать, когда подвернется удобный случай. Уже не раз рушились все ее планы. На что придется пойти, чтобы получить свободу? Конечно, она ненавидит своих мучителей, но никогда не сталкивалась с законами кровной мести — око за око, зуб за зуб. Для нее это только слова, и хотя она и пообещала застрелить Штефана, вряд ли говорила серьезно.

Единственное, на что она способна, — это маленькие пакости. Это уж можно как-нибудь устроить. Вот, например, известно, что они очень спешат и для них каждый день и час имеют огромное значение. Поэтому она может что-нибудь придумать, чтобы задержать их. Пусть позлятся, особенно Штефан. Или можно постараться посеять между ними раздор. Как это сделать — непонятно, они друг на друга не сердятся никогда. Все шишки валятся только на голову бедной, несчастной девушки…