Выбери любимый жанр

Оценить:

И весь ее джаз…

Оглавление

Как ученый, Ефим Аркадьевич все понимал. Но как россиянин — наверное, сам бы пошел в партизаны.

Короче, сегодняшняя власть казалась Береславскому довольно неприятной. Да только сменить ее может власть, гораздо более неприятная — идеологизированная и кровавая.

Нынешняя же элита, похоже, настолько уверовала в свою вечность и незыблемость, что цепь ее ошибок постепенно становилась необратимой. В итоге средний, производящий и думающий класс отторгался. А маргиналы и представители Средних веков приближались. Как будто, случись что, не они первые пойдут вешать на столбах своих вчерашних благодетелей.

Впрочем, профессор политику не любил, как и всякое неблагодарное и, в конечном счете, бессмысленное дело.

Просто он сделал для себя некие выводы.

А именно: сражаться он будет прежде всего на стороне своей семьи и своих друзей. Оставаясь в рамках своего понимания чести и порядочности.

Причем в этом понимании красть — ни у государства, ни у частных лиц — было нельзя. А продать контрафактную черную икру — можно.

Лезть в прямой криминал — нельзя. А партнерствовать с бандитом — можно. Использовать насилие ради обогащения — нельзя. А уничтожить врага ради спасения своих близких — можно.

Далее по списку.

И список этот сильно отличался от такого же, но составленного лет двадцать назад.

К сожалению или к счастью — Береславский затруднялся ответить.

Они нагулялись и потихоньку двигались к дому.

Ефим похвастался своими находками, Наталья — своими.

Когда она достала главный чудо-гриб, супруг чуть зубами не заскрежетал:

— Это — мой! Отдай! Это тебе Пупс принес!

— Да бери! — Жена со смехом отдала ему драгоценную находку.

Ефим схватил гриб и даже в корзинку не клал, держал в руке, бросая презрительные взгляды на предателя Пупса.

У задней калитки своего дома заметил человека.

Он явно кого-то ждал.

Наташка тоже заметила, с тревогой посмотрела на мужа. Что-то вокруг нее происходило, непонятное и неприятное одновременно.

Ефим сжал в кармане финку.

Да, двадцать лет назад сложно было предположить, что он способен использовать нож не в домашних целях.

Что ж, какова жизнь, таковы и песни.

Человек обернулся и Береславский узнал недавнего знакомца, Джаму.

Вынул из кармана руку, поздоровался с гостем.

Вошли в дом.

Наталья приготовила крепкий чай и занялась грибами.

Джама с Ефимом устроились в кабинете.

— Я ведь тогда случайно к вам подошел, — сказал Джама. — Услышал музыку.

— По-моему, тебе не только музыка понравилась, — ухмыльнулся Береславский.

— Так сильно заметно было, да? — смутился Джама.

— Прямо как объявление на груди, — подтвердил профессор.

— Ну и хорошо, — вдруг перестал смущаться гость. — Пусть все будет открыто. И у нас с вами тоже.

— Давай открыто, — согласился хозяин. Джама был ему симпатичен, хотя доверие к милиции-полиции у профессора за последние годы тоже сильно поколебалось.

— Я бы вас все равно нашел. Сначала Машеньку, по катеру. А потом вас — Маша сказала, что катером теперь вы занимаетесь.

— Больше она ничего не сказала? — уточнил профессор.

— Вы про икру имеете в виду? — улыбнулся Джама. Улыбка у него была хорошая. — Нет, про икру ничего не сказала.

«Молодец, Машка, — подумал Береславский. — Умеет держать язык за зубами». А вслух спросил:

— Вы хотите мне что-то предложить? Или спросить о чем-то?

— Я не думаю, что вы откровенно мне ответите. Вы же меня пока не знаете.

— Верно, — согласился хозяин.

— Поэтому я только предупредить вас хочу. За икрой еще один гражданин может прийти. А может, приходил уже. — Джама остро взглянул в ничего не выражающие глаза профессора.

— И что? — спокойно спросил Береславский.

— Он очень опасен, — тихо сказал Джама. — Очень. А еще — я его скоро убью.

— А зачем ты мне это рассказываешь? — поинтересовался Ефим.

— Я навел о вас справки. Вы — хороший человек.

— Ты со всеми хорошими людьми делишься преступными планами?

— Он очень опасен, — повторил Джама. — Машенька вас очень уважает. Значит, и я вас уважаю. Не пытайтесь бороться с этим человеком. Я все сделаю сам.

Ефим промолчал.

Тогда Джама спокойно и не торопясь рассказал историю своего посещения друзей-биологов.

Береславский слушал молча, но очень внимательно.

Когда Джама закончил, задал вопрос. Да такой, что поставил молодого человека в тупик.

— Почему, — спросил Береславский, — когда ты стоял у домика, он тебя не застрелил?

— Но ведь егерь стрельнул… — начал было Джама и замолк. Действительно, почему? Ведь между его приездом и выстрелом егеря прошло время, достаточное, чтоб обойму выпустить. — А у вас есть соображения? — наконец спросил он хозяина дома.

— Есть, — сказал Береславский. — Одно-единственное. Он не хотел тебя убивать.

13. Москва. Машка, Джама и культурная жизнь столицы

А у Машки опять пошла светлая полоса.

Может, даже самая светлая за ее почти тридцатилетнюю жизнь.

Стремительно-радостное начало, прерванное было приходом страшного визитера, теперь продолжилось не менее прекрасно.

На момент заключения музыкального контракта с нефтегазовым господином в активе «MASHKA-BAND» имелось всего семь готовых композиций с вокалом: четыре с Машкой и три с Толоконниковой. Еще были две инструментальные вещички, довольно симпатичные. Все это было сделано без малого за год и на полноценную программу явно не тянуло.