Совиный дом

Оглавление

На столе еще пылала догорающая свеча, лежало поспешно брошенное перо, но письмо… Маленькая ручка схватилась за голову. Письмо! Где письмо?! Трепет ужаса охватил ее. Она бросилась по коридору в комнату Берг.

— Алиса! — закричала она в темноту, — где письмо? Я хочу перечесть его!

Ответа не было.

— Алиса! — резко крикнула она и топнула ногой. Все было тихо.

Она сбежала вниз, не думая о заплаканных глазах. Сквозь полуоткрытую дверь вестибюля врывался чудесный освежающий воздух, дождь перестал. Внизу по площадке взад и вперед двигалась чья-то тень.

— Алиса! — в третий раз воскликнула принцесса и выбежала во двор. — Письмо! Где письмо?

— Ваша светлость, я немедленно отослала его.

Подавленный крик вырвался из груди принцессы.

— Кто вам велел отсылать письмо? — злобно проговорила она и схватила даму за плечо.

— Ваша светлость, — отвечала та совершенно спокойно, — я нашла для этого удобный случай.

Но принцесса не успокоилась.

— И что мне сказать, если спросят, откуда у меня эта записка? — спросила она, сжимая руки.

— Что вы нашли ее! — возразила Берг.

— Я никогда не лгу! — воскликнула принцесса, и ее фигура буквально выросла. — Я скажу, клянусь Богом, что знаю все от вас, Алиса, и скажу правду!

— Вот как, ваше высочество! В таком случае я нашла записку, — возразила она. — Я передала ваше письмо верховому, которого барон послал к фрейлейн фон Герольд в Альтенштейн; он передаст письмо Катценштейн, которой я написала, чтобы она подала герцогине письмо вашей светлости завтра утром.

Принцесса замолчала. Стоя в бледном сиянии выглянувшей луны, она держалась за молоток, украшенный оленем со звездой. Она была не в состоянии ясно думать и чувствовала себя очень жалкой.

Фрау Берг точно знала, что верховой послан с письмом от Беаты, но зачем было говорить это Елене? Слова ее еще больше раздули огонь. Принцесса обернулась к прихожей и стояла неподвижно… У нее появилось тяжелое и страшное предчувствие. Беата вышла из комнаты Лотаря с корзинкой ключей в руках.

— Принцесса, — испуганно воскликнула она, — что с вами?

Это восклицание оживило молодую девушку, она взбежала по лестнице в свою комнату, схватилась руками за голову и, не раздеваясь, бросилась на постель. Без сна пролежала она почти всю ночь, с ужасом ожидая наступающего дня.

22

Когда началась гроза, герцогиня послала за детьми. Она сидела на постели, обложенная подушками, младший мальчик прижался к ней, наследный принц стоял у окна и смотрел на непогоду, средний сидел на коленях у Клодины. Около наследного принца стоял герцог, прислушиваясь к шуму грозы и глядя на потоки дождя, струившиеся по стеклу. Герцогиня болтала с бэби. В соседней комнате находились фрау фон Катценштейн, гувернантка принцев и горничная.

Когда гроза стихла и дождь стал слабее, детей отпустили в их комнату. Наследный принц остановился и посмотрел в лицо Клодины.

— Вы боялись? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Это мне нравится, — сказал юноша, — а мама всегда боится.

Мать привлекла сына к себе.

— Фрейлейн фон Герольд нравится тебе? — спросила она с грустной улыбкой.

— Да, мама, — отвечал мальчик, — если бы я был большой, я женился бы на ней.

Никто не улыбнулся его словам; герцог стоял неподвижно у окна, а Клодина смутилась. Герцогиня наклонила голову:

— Спите хорошенько, дорогие, милые мои, да хранит вас Бог!

Когда шум детских ног затих, она тихо сказала:

— Я очень устала, Адальберт.

Герцог простился. Он поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты со словами:

— Проснись завтра здоровой.

— Я обещаю тебе это, — душевно сказала она.

Клодина хотела всю ночь поочередно с фрау фон Катценштейн сидеть у постели герцогини. Она прошла в указанную ей комнату, ту самую, в которой спала ребенком, надела теплое удобное платье, вернулась к больной и терпеливо сидела у ее постели. Герцогиня лежала с закрытыми глазами. Маленькие часы тихо стучали, изображение Мадонны смутно виднелось в слабом свете ночника. Глаза молодой девушки останавливались на этом чудном лице и потом переходили на лицо больной. Наконец, она откинулась головой на спинку кресла, закрыла глаза и задумалась…

Клодина устала от прошлой ночи, и легкая дремота овладела ею. Она увидела себя ребенком на руках отца, почувствовала его поцелуй, и на губах ее появилась счастливая улыбка. Потом она вздрогнула и проснулась; мороз пробежал у нее по коже — она встретила взгляд герцогини, неподвижно устремленный на нее с мрачным, испытующим выражением.

— Элиза, — спросила она с легкой дрожью, — тебе не спится? Хочешь, я почитаю?

— Нет, благодарю!

— Поговорим, если хочешь. Не поправить ли тебе подушки?

— Дай мне руку, Клодина. Я очень несносна сегодня?

— Ах, Элиза, это невозможно для тебя! — воскликнула девушка и опустилась рядом с ней на колени.

— Все-таки, все-таки. Я чувствую. Но у меня болит сердце и ты должна простить мне.

— Скажи, Элиза, с тобой случилось что-нибудь неприятное?

— Нет, я только думала о смерти, Клодина!

— О, только не думай об этом!

— Ты ведь знаешь, Клодина, от смерти и от любви нет лекарств! Кажется, я не боюсь смерти, но меня приводит в ужас дальнейшая жизнь.

— Ты ужасно взволнована, Элиза.

— Да, да, и я устала, так устала. И тебе надо спать, я останусь одна, уйди, пожалуйста! Горничная сидит рядом, иди! Мне все время хочется смотреть на тебя, когда ты тут!