Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны

Оглавление

Когда советское командование осознало, какого размера войско попало в окружение в Сталинграде, оно приготовило крупную операцию по его ликвидации. Семь советских армий под командованием Рокоссовского начали штурм 10 января 1943 г. К концу месяца битва была выиграна, и в плен было взято 90 000 немцев. В советский плен в Сталинграде попали 24 немецких генерала, в том числе и сам Паулюс.

А в это время Красная Армия начала масштабное наступление на южном участке фронта: 26 января был освобожден Воронеж, а 14 февраля – Ростов. На следующий день немцы отступили из Харькова (хотя в середине марта в результате контрнаступления город был снова захвачен). В начале февраля было начато крупное наступление по направлению Орел – Брянск – Смоленск. Через несколько дней была начата операция «Полярная звезда» – попытка снять блокаду Ленинграда. В приказе по войскам от 23 февраля 1943 г.

Сталин выражал сожаление, что «ввиду отсутствия второго фронта в Европе Красная Армия несет одна всю тяжесть войны», но вместе с тем заявлял, что инициатива теперь находится полностью в руках советской армии: «Ныне Красная Армия в тяжелых условиях зимы наступает по фронту в 1500 километров и почти везде достигает успехов»133. Это было правдой, однако темп продвижения советских войск вскоре замедлился из-за распутицы. В очередной раз выяснилось, что возможности Красной Армии не соответствуют амбициям Ставки, а немецкое войско, учитывая недавнее сокрушительное поражение под Сталинградом, проявило поразительную выносливость.

Победы под Сталинградом и Курском

Хотя Ставке не удалось осуществить свои наиболее амбициозные планы, победа под Сталинградом сама по себе была достаточно впечатляющей. Немцы и их союзники по коалиции за время южной кампании 1942 г. потеряли полтора миллиона человек и ничего не приобрели. Через год после начала операции «Блау» немецкие войска стояли на тех же позициях, с которых начинали. Было потеряно почти 50 дивизий, в том числе – вся элитная 6-я армия. В одном только Сталинграде было убито 150 000 немецких солдат. Армии всех европейских союзников Германии, за исключением Финляндии, были полностью разбиты. Это было началом краха для европейских стран «оси» Берлин – Рим – Токио, которая в 1943–1944 гг. полностью прекратила свое существование134. Именно поражение гитлеровских войск под Сталинградом вдохновило подъем сопротивления во всех оккупированных Германией странах Европы. Психологический эффект, который это событие произвело на боевой дух войск СССР и его союзников, был просто неоценим. Германия потерпела первое серьезное поражение, и теперь союзникам казалось, что победа непременно будет за ними.

Впоследствии Сталинградскую битву часто называли поворотным моментом войны на Восточном фронте. Под Сталинградом советские войска перехватили стратегическую инициативу и с тех пор больше не упускали ее. После Сталинградской битвы вопрос был уже не в том, могут ли немцы проиграть войну; вопрос был в том, как и когда это произойдет. Если не считать последнюю попытку отыграться под Курском летом 1943 г., с этих пор войска вермахта отступали до самого Берлина.

Современные обозреватели из стран-союзников быстро осознали значение Сталинградской битвы. Британская пресса называла победу советских войск спасением европейской цивилизации135. В своей статье в « Washington Post » от 2 февраля 1943 г. Барнет Ноувер сравнивал Сталинградскую битву с величайшими сражениями Первой мировой войны, которые принесли Антанте победу: «Значение Сталинграда в этой войне можно сравнить со значением битвы на Марне, битвы под Верденом и второй битвы на Марне вместе взятых».

В редакторской статье « New York Times » от 4 февраля 1943 г. говорилось: «Сталинград стал местом самой трудной и решительной битвы в этой войне. Развернувшееся там отчаянное сражение, возможно, станет одной из самых значительных битв за долгую историю войн… По своей напряженности, разрушительной силе и трагизму Сталинградской битве нет равных. В ней были задействованы в полной мере силы двух крупнейших в Европе армий, и произойти она могла только в условиях рокового противостояния, охватившего всю землю».

В самом Советском Союзе в то время значение Сталинграда оценивали более сдержанно. Естественно, битву сразу назвали великой победой136, однако на этот раз не было торжествующих заявлений о том, что война выиграна. Советское Верховное командование знало: какой бы великой ни была победа, она не оправдывала его надежд на то, что в результате немецкие войска будут обращены в бегство по всему Восточному фронту. Кроме того, советской армии эта победа досталась дорогой ценой: потери были гораздо более серьезными, чем было объявлено официально. Количество советских солдат, погибших за время южной кампании немецкой армии, составляло порядка 2,5 млн. К этому нужно прибавить колоссальные потери, понесенные в 1941 г., не говоря уже о сотнях тысяч человек, погибших на других участках фронта в 1942 г. Более того, Сталин и Ставка считали, что решающий бой – с группой армий «Центр» – еще впереди. Путь на Берлин лежал по относительно короткой центральной линии, проходившей через Смоленск, Минск и Варшаву. И пока эту дорогу преграждали по-прежнему крепкие немецкие войска, уверенности в победе быть не могло.

Когда наступление весны привело к задержке в осуществлении зимней наступательной кампании 1943 г., Ставка начала обдумывать варианты дальнейших боевых действий. В марте – апреле, после ряда совещаний и консультаций, было принято единое решение о том, что в ближайшее время Красная Армия должна оставаться на оборонительных позициях. По-видимому, на решение Сталина принять оборонительную тактику повлияли три основных фактора. Во-первых, он был разочарован тем, что последовавшие за Сталинградской битвой операции не принесли особенного успеха: на самом деле, на некоторых участках фронта (в частности, под Харьковом) Красная Армия даже была отброшена назад. Во-вторых, у Ставки не было достаточного количества резервов, чтобы сразу начать наступательную операцию.