Поцелуй под омелой

• Предыдущая
• 30/44
• Следующая

– Ты не можешь этого знать наверняка! – крикнул Ричард.

– Тогда я считала, что поступаю правильно. Думаешь, мне было легко на это решиться? Я ушла из дому, поругавшись с родителями, которые заставляли меня сделать аборт. Если бы не старшая сестра…

– Тебе достаточно было только позвонить мне.

– Сначала я была слишком гордой. Не хотела, чтобы ты женился на мне только из-за незапланированного ребенка.

– Незапланированный не означает нежеланный, – возразил Ричард.

– А потом… когда нужда возобладала над гордыней, я позвонила Нику, чтобы узнать о тебе…

– …И он сообщил о предстоящей свадьбе, – продолжил за нее Ричард. – Ник мне сразу перезвонил и рассказал о твоем звонке. Ему показалось, что у тебя очень расстроенный голос.

– Хм, поневоле расстроишься, когда у тебя в кармане всего двадцать долларов и ты не знаешь, на что их лучше потратить: купить побольше макарон для себя и Джозефины или пару килограммов фруктов, потому что жутко не хватает витаминов. Я тогда кормила малютку Грейс грудным молоком…

– Господи, как ты могла… как ты могла, Камилла! Столько лет скрывать от меня правду! Теперь я думаю о том, сколько пропустил в своей жизни… да и в жизни своей дочери.

– Грейс только моя дочь.

– Теперь она и моя.

– Ты бы об этом никогда не узнал, если бы не случайность.

– Вся жизнь состоит из таких вот случайностей.

– Теперь ничего не изменить… видимо, такова наша судьба, – печально произнесла Камилла.

Она устало опустилась на кровать и глубоко вздохнула. Вот и все. Наконец Ричард узнал правду. Ее тайна перестала быть только ее тайной. С одной стороны, она обрела врага, но с другой – союзника. Ричарду придется остудить пыл Александра.

– Мне нужно побыть одному… извини…

Ричард стремительно вышел из ее комнаты. Камилла осталась одна. Как всегда… одна. Почему же она никак не привыкнет к этому ощущению беспробудной тоски, изъедающей душу подобно моли в платяном шкафу? Почему с каждым годом одиночество становится все непереносимее? Ко всем «почему», мучившим Камиллу уже не один год, добавился еще один вопрос. Неужели она до сих пор любит Ричарда?

8

– Почему ты остановился? Нэнси никогда не запирает дверь.

– По-моему, твоя подружка не одна.

Грейс вопросительно посмотрела на Александра.

– Там явно веселая компания, – с улыбкой ответил он, снова прислушавшись. – Смеются как минимум трое.

– В этом вся Нэнси. – Грейс пожала плечами. – Она бы даже в монастыре устроила пирушку, на которую созвала бы всю монашескую братию.

– Как думаешь, мы им не помешаем?

– Конечно нет! Уж не думаешь ли ты, что Нэнси устроила в пансионе миссис Льюис оргию? – Грейс скептически улыбнулась, всем своим видом укоряя Александра в порочности подобного предположения.

– Нет, но… Уже довольно поздно… и Нэнси, по всей видимости, не скучает в одиночестве.

– Нэнси вообще никогда не скучает в одиночестве, – шепотом возразила Грейс. – Не волнуйся, я ее предупредила о нашем визите.

– О, так, может быть, она решила устроить праздник в нашу честь, – усмехнулся Александр, опустив ручку и толкнув дверь.

Их встретил радостный вопль Нэнси:

– Ребята, наконец-то вы пришли!

Грейс озадаченно озиралась по сторонам. На ее кровати – на которой, впрочем, ей так и не удалось поспать – восседали два молодых блондина с одинаково ослепительными улыбками.

– Это Фриц и Ганс, – представила парней Нэнси. – Или, наоборот, это Фриц, а это – Ганс. Я их путаю. – Нэнси заливисто рассмеялась. – Они очаровашки! Я почему-то считала, что немцы жуткие зануды и педанты… – Она с наигранной стыдливостью покосилась на новых приятелей. – Не обижайтесь. Вы – супер!

– Я Грейс, а это мой друг Александр.

Поразительно, но улыбки на лицах немцев стали еще шире.

– Что же вы стоите? Падайте скорей куда-нибудь и рассказывайте, что у вас приключилось.

– Мама приехала, – мрачно сообщила Грейс.

– Я в курсе.

– Откуда?

– Столкнулась с ней в пансионе. А как она, по-твоему, нашла тебя в доме Александра?

Грейс пожала плечами. Признаться, она вообще не задумывалась над этим. Мамин визит был столь неожидан…

– Мама меня и на Луне разыскала бы.

– Не знаю, как там насчет Луны… но жару она мне задала. Не представляешь, как я обрадовалась, услышав по телефону твой голос.

– Нэнси, прекрати. Александр и ребята сейчас подумают, что моя мама – монстр.

– Разве это не так?

– Нэнси! – укоризненно воскликнула Грейс.

– Да ладно тебе… На самом деле твоя мама – классная! Мне бы так выглядеть в ее возрасте! – Нэнси мечтательно закатила глаза. – Ну и как ей понравился Александр?

– Ты спросила таким тоном, словно заранее знаешь, что он ей не понравился, – упрекнула подругу в излишней предвзятости Грейс.

– А разве не так?

– Так, – вынуждена была согласиться Грейс.

– По-моему, она собирается оставить тебя старой девой.

– Ну уж нет! – не утерпел Александр. – При всем моем уважении к миссис Бойл…

Грейс взяла его за руку.

– Успокойся. Моя мама – современная женщина. Просто она волнуется за меня… как и любая другая мама взрослой дочери.

– Любая? Взгляни на мою, – заметила Нэнси. – Они с папой вспоминают обо мне лишь по особым датам. День рождения, Рождество и День независимости.

– А моя куда больше интересуется здоровьем соседского терьера, чем мной, – подтвердил Александр.

Ганс и Фриц по-прежнему молчали и улыбались.

– Нэнси, они говорят по-английски? – шепотом спросила Грейс.

Нэнси пожала плечами.

– Ты что, не знаешь?

• Предыдущая
• 30/44
• Следующая