Море страсти нашей

Оглавление

Джил недоверчиво уставилась на собеседника.

— Не знаю, наверное, уже поздно…

— Послушайте, Джил, — заговорил Горинг, для пущей убедительности наклонившись через стол к девушке. — Вы ведь не умерли вместе с отцом. Что может вам помешать завершить образование? Если чего-то очень хотеть, всегда найдется способ осуществить задуманное. Безвыходных ситуаций не бывает.

Макс на мгновение умолк, потирая рукой подбородок.

— Не упирается ли все в деньги? Если дело только за этим, можете рассчитывать на мою помощь. Я знаю людей, которые могли бы обеспечить вас гарантом, помогу получить стипендию. Вас ведь нельзя назвать совершеннейшим новичком в биологии.

Джил решительно тряхнула головой.

— Спасибо, но мне не нужна ваша помощь! Отец оставил мне некоторый капитал. Я, конечно, не слишком богата, по вашим меркам, но кое-что у меня все-таки есть.

Впервые за много месяцев она увидела свет впереди, почувствовала внезапный прилив острого возбуждения, который дает надежда. Перемена настроения тут же отразилась на ее лице. Она подняла на Макса сияющий взгляд.

— Вы, в самом деле в меня верите?

— Безоговорочно!

И в тот же миг он побледнел, как-то сразу осунулся, покачнулся, схватился за голову.

— Макс, что с вами?

— Не знаю, — слабым голосом ответил он, — думаю, мне лучше лечь. Голова кружится.

— Держитесь за меня. — Джил подставила больному плечо. — Я помогу вам.

Мужчина всей своей немалой тяжестью оперся на ее плечо, Джил обхватила его за талию, и они медленно побрели в спальню. Добравшись до кровати, Маккс со вздохом облегчения упал на нее.

— Как вы? — тревожно спросила девушка. — Я хотела сказать, справитесь сами или вам помочь раздеться?

— Не знаю, — глядя на нее затуманенным взглядом, ответил больной. — Не вполне в себе уверен. Может быть, вы поможете мне снять рубашку?

Джил принялась расстегивать пуговицы. Сердце ее колотилось как бешеное, пальцы дрожали. Что, если у него снова начнется жар? Вдруг он потеряет сознание?

После долгих трудов рубашка была расстегнута. Джил потянула ее вниз, освобождая плечи пациента. Он лежал спокойно, не мешая манипуляциям добровольной сиделки. Тишину в комнате нарушали только его неровное дыхание и неукротимый стук ее собственного сердца, болезненным шумом отдававшийся в ушах.

Джил лукавила, списывая свое возбуждение только на счет опасений за физическое состояние больного. Она прекрасно понимала, что тут замешано что-то еще, какое-то незнакомое ей чувство, обдававшее жаром всякий раз, когда руки ее касались его обнаженного тела.

Стянув рубашку, девушка торопливо, словно боясь обжечься, бросила ее на кровать.

— Вот, — хрипло произнесла она. — Остальное, надеюсь, вы сможете снять сами.

— Наверное, — словно издалека прозвучал ответ.

В комнате было темно, только сквозь открытую дверь из гостиной проникал луч света. Лицо мужчины оставалось в тени, но, посмотрев ему в глаза, Джил заметила какие-то странные огоньки в зрачках. Она могла бы поклясться, что в его взгляде было то, что никак не сочеталось со слабостью, которую он испытывал всего несколько минут назад. Что это — симуляция, игра?

— Я ухожу, — жестко сообщила Джил. — Спокойной ночи! Если что-нибудь понадобится, зовите.

Она торопливо вышла из спальни и направилась в гостиную. Дрова в камине почти догорели. Девушка смотрела на потухающие уголья и думала, думала… Голова шла кругом. Не мог Макс Горинг так быстро оправиться после аварии. Внезапно охватившие его усталость и слабость вполне объяснимы с медицинской точки зрения. И все же ее не покидало ощущение, что за его приступом стояло что-то другое: не физическое недомогание, а скорее физическое влечение!

И тут Джил поняла, что в своих философствованиях зашла слишком далеко. Какая наивность! Только дурочка могла увидеть за проявлением обычной усталости, невесть что. Надо усмирять воображение, не давать ему разыгрываться. Что ее действительно должно тревожить, так это собственная готовность пойти на все при виде этих мускулистых плеч, этой гладкой смуглой кожи.

Мысленно девушка вернулась к их разговору. Странным со стороны такого резкого, даже грубоватого человека показалось ей проявление искреннего интереса к ее работе, сочувствия, понимания. Он нашел нужные слова, чтобы утешить ее, приободрить, заставить поверить в себя, в свое будущее. Макс Горинг был гораздо более сложным и глубоким человеком, чем могло показаться на первый взгляд.

Опустив голову, Джил побрела в кухню готовить ужин. Только сейчас она в полной мере осознала тяжесть одиночества, обрушившегося на нее после смерти отца. Как же она истосковалась по общению! Однако нельзя поддаваться этому чувству, терзающей ее жажде человеческого тепла и участия, чтобы не попасть в ловушку, не оказаться вовлеченной в отношения, которые не могут быть длительными и прочными и принесут ей лишь новые страдания.

Слава Богу, больной поправляется и скоро вернется туда, откуда явился, — в другую, неведомую ей жизнь, не имеющую к ней, Джил, никакого отношения. Так она хочет, так и будет! Разве нет?..

3

Рано утром сладкий сон Джил был прерван невообразимым грохотом, доносившимся снаружи. Она резко села, протирая заспанные глаза, стараясь определить источник шума.

Так может громыхать какой-нибудь механизм, работающий на цепной передаче. Звук, исходил откуда-то издалека, но в предутренней тишине казался особенно громким. Скорее всего, работники дорожной службы добрались-таки до них и, орудуя бензопилой, расчищают завалы.