Государственные игры

Оглавление

115

Улыбнувшись, Роджерс вышел из меню и вызвал на экран свою электронную записную книжку. Он поставил курсор на строку “Прямые телефоны НАТО” и выбрал пункт “Старший командир НАТО в Европе” – генерал Винченцо Ди Фати.

Не прошло трех минут, как Роджерс уже вытащил генерала к телефону с приема в испанском посольстве в Лондоне и объяснял, зачем им понадобилось одалживать вертолет с десятком французских солдат в придачу.

Глава 51

Четверг, 21 час 02 минуты, Вунсторф, Германия

– Безмозглый калека!

За свою жизнь Херберт наслушался крепких эпитетов. Ему доводилось быть свидетелем брани и в адрес чернокожих в Миссисипи, и в адрес евреев в бывшем Советском Союзе, и в адрес тех же американцев в Бейруте. Однако то, что выкрикнул часовой, наступавший на Джоди, было глупейшим из оскорблений, которые он когда-либо слышал. И все же, каким бы беспомощным оно ни было, слова его задели.

Херберт выхватил из-под сиденья фонарик и воспользовался моментом, чтобы взглянуть на водительское сиденье машины, за которой наблюдал до этого в лесу. Погасив фонарик, он откатился чуть в сторону, на случай, если кто-то выстрелил бы на свет. Он наблюдал из темноты, как часовой приблизился к Джоди и та наконец остановилась. Херберт вытащил из-под себя “Скорпиона”.

Джоди и часовой находились ярдах в десяти от него и ярдах в двадцати пяти от цепочки неонацистов. Сборище позади них продолжалось своим чередом.

Джоди стояла на прямой линии между Бобом и часовым. Парень что-то спросил по-немецки. Джоди ответила, что не понимает. Юноша крикнул кому-то сзади, спрашивая, что ему делать. В этот момент он чуть отступил влево. Херберт прицелился в левую голень часового и выстрелил.

Вскрикнув, дюжий молодчик рухнул на землю.

– Теперь мы оба калеки, – пробормотал Херберт, пряча автомат в просторный кожаный карман, подвешенный сбоку на кресле.

Толпа в отдалении смолкла, а цепочка неонацистов, следовавших за часовым, кинулась на землю. С этого места они не могли вести по нему огонь, находясь за крутым склоном, правда, он понимал, что долго они там разлеживаться не станут.

Объехав вокруг машины, Херберт крикнул Джоди:

– Делай свое дело, и давай уходить!

Девушка бросила взгляд в его сторону и вгляделась в море белевших лиц.

– Вы меня не победили! – крикнула она во весь голос. – И никогда не победите!

Херберт открыл переднюю дверцу со стороны пассажира.

– Джоди!

Девушка посмотрела под ноги на раненного парня и припустила обратно.

– Садись за руль! – приказал Херберт, сам начиная подтягиваться внутрь. – Ключи торчат на месте.

Из толпы послышались какие-то выкрики. Один из залегших неонацистов поднялся на ноги. Это оказалась женщина, в руке она сжимала пистолет, которым прицелилась в Джоди.

– Черт! – выругался Херберт и выстрелил через окно.

Джоди взвизгнула и зажала уши. Пуля Херберта угодила немке в бедро, и ту откинуло назад.

Снова перебравшись из машины в свое кресло, Херберт стал прикрывать отход Джоди, прячась за открытой дверцей. Юркнув в салон, девушка завела двигатель и поддала газу. Уверенность ее уже как рукой сняло, девушку била дрожь, она тяжело дышала, демонстрируя классический послестрессовый срыв.

Херберт понял, что не может этого допустить.

– Джоди, выслушай меня, – обратился он к ней. В ответ девушка разрыдалась.

– Джоди!

– Что?! – выкрикнула она. – Что, что, что?!

– Я хочу, чтобы ты начала медленно сдавать машину назад.

Джоди вцепилась в рулевое колесо и уставилась вниз. Толпа за уткнувшейся в землю цепочкой походила на растревоженный муравейник. Херберт заметил, что вдалеке выступавший мужчина о чем-то говорит с женщиной. Было только вопросом времени, возможно, даже каких-то секунд, что его с девчонкой начнут обстреливать.

– Джоди, – терпеливо обратился к ней Херберт, – нужно включить задний ход и очень медленно двигаться назад.

Боб понимал, что не сможет сесть в машину, не опустив автомата. А как только он отведет автомат, они будут атакованы. Он быстро глянул назад. Насколько можно было различить в темноте, местность за спиной на несколько сотен ярдов была свободна. Он хотел, чтобы открытая дверца машины двигала его вместе с коляской, позволяя ему по мере отступления не отводить автомата. А когда они будут на безопасном расстоянии, он заберется в салон, и они смогут уехать.

По крайней мере он на это рассчитывал.

– Джоди, ты слышишь?

Кивнув, девушка шмыгнула носом, но плакать перестала.

– Ты можешь медленно вести машину назад? С болезненной неторопливостью и неуверенностью она положила руку на рычаг переключения скоростей. И снова заплакала.

– Джоди, – спокойно сказал Херберт, – нам действительно надо уходить.

Она передвинула рычаг как раз в тот момент, когда взорвались передние скаты. Откуда-то спереди донеслись звуки выстрелов. Машину слегка подбросило и сдвинуло назад. Открытая дверца качнулась и откинула Херберта к задней части автомобиля. Еще через мгновенье пули из автоматического оружия начали застревать все в той же дверце. Толпа расступилась, освобождая дорогу, и вперед вышла женщина с автоматом под мышкой. Как там сказал Ланг, и неужели это было еще сегодня утром? “Это могла быть только Карин Доринг”.

Отъехав еще назад, Херберт открыл заднюю дверцу и дал из-за нее очередь из автомата. Она заставила переднюю линию нацистов снова залечь, но женщину не остановила. Карин Доринг приближалась с неотвратимостью судьбы.

Джоди продолжала рыдать. Херберт увидел на заднем сиденье оружие. И тут он заметил там кое-что еще, то, чем он мог бы вполне воспользоваться.