Современный шведский детектив

• Предыдущая
• 117/183
• Следующая

117

— Значит, те, кто шел к Фрому, просто шагали себе, не спрашивая, куда им идти?

— Ясное дело… приходят и спрашивают куда.

— Но не говорят, по какому вопросу?

— То-то и оно. Не говорят. Никогда. Скажут: мне, мол, к такому-то. А больше ни словечка.

— Вы хорошо знали Ингу Йонссон?

— Ингу? Почти нет, если хотите.

— Вы что же, даже не разговаривали?

— Почему? Разговаривали, но не то чтобы очень общались. О чем нам особо говорить-то?

— Она вам не нравится?

— Да, если уж на то пошло. — Девица равнодушно пожала плечами.

— Вы не знаете, с кем из мужчин она встречалась?

— Нет.

— И не видели ее в обществе молодого человека?

— Нет. Но я бы не удивилась… блудливая макака…

— Что-что?

— Зря я это сказала… — Она прикусила губу, и брови ее поднялись высоко-высоко, к самым корням волос. Впрочем, расстояние это было от природы невелико.

— Тут вы, пожалуй, правы, — сказал Улофссон. — Но извольте немного пояснить свои слова.

— Ну… на праздниках фирмы и на рождество она вечно исчезала с кем-нибудь или кто-то провожал ее домой.

— Кто же, например?

— Все время разные.

— Значит, никто в частности.

— Да, выходит, так.

— Ваши сослуживцы назойливы? Она хихикнула.

— Так как же?

— Ну… обыкновенно…

— Значит, и вы…

— Уж за себя-то я как-нибудь постою. Не сомневаюсь, подумал Хольмберг.

Чуть ли не поголовно все, кто путался с Ингой Йонссон, не стыдились этого и даже не пробовали утаить.

Выяснилось, что минимум семеро сослуживцев попользовались ее благосклонностью. Во время праздников.

— Я бы сказал, она была сговорчивее Аниты, — заметил очкастый художник по фамилии Грюндер.

— А кто такая Анита? — спросил Хольмберг.

— Девчонка из «Справочной», здешняя секс-бомба. Быть не может, чтобы вы ее не заметили!

— Я с ней уже потолковал, — сообщил Улофссон.

— Так она в прошлое рождество даже на столе плясала, голышом. Этакое секс-шоу для узкого круга.

И Грюндер живописал, как юная блондинка Анита Ханссон устроила стриптиз, а потом изобразила весьма рискованный танец живота.

— Не пойму, как ее жених терпит все это.

— Он тоже был на празднике?

— Нет, конечно, черт побери. Праздники устраиваются для узкого круга. Без жен и без мужей.

— А Фром при этом бывал? — полюбопытствовал Хольмберг.

— Что вы! Ровно в одиннадцать он всегда отчаливал. Не-ет, он…

3

Однако о молодом приятеле Инги Йонссон решительно никто не знал.

Направляясь к выходу, Улофссон не удержался и с любопытством взглянул на Аниту. Что она будет делать: просто посмотрит на него или начнет флиртовать? Может, стоило бы затесаться на ближайшую вечеринку под каким-нибудь служебным предлогом, подумал он.

4

На улице было тепло и солнечно. Все вокруг дышало весной.

Автобусы и машины, пуская сизые облака выхлопных газов, теснили велосипедистов.

В лавке напротив шла бойкая распродажа обуви.

Было пятнадцать минут четвертого. Оба они проголодались.

Глава десятая

1

— Видимо, это и есть ключ ко всему, — предположил Улофссон, похлопывая по лежащей на столе папке.

— Вполне возможно, только работы здесь — ого-го! Хотя все вроде и разложено по полочкам. Но может, все-таки выйдем на человека, который стрелял в Бенгта, — с надеждой сказал Хольмберг. В голосе его слышались стальные нотки.

— Да… и в Фрома. И с Ингой Йонссон разделался, наверно, тоже он. Не забывай об этом…

Подали голубцы, и некоторое время оба молча жевали.

— Интересно, как она там, — сказал Хольмберг.

— Эмиль знает, наверно. А вот как с Бенттом?..

— Да…

— Попадись нам этот гад!..

Хольмберг кивнул и залпом осушил стакан молока. Кофе решено было выпить в управлении.

2

Они чем-то напоминали упряжку лошадей, которые сбились с пути и изо всех сил стараются найти дорогу. Оставшись без руководителя и шефа, они потеряли направление, а шеф был далеко, где-то на грани между жизнью и смертью.

Их обуревало одно-единственное стремление: выманить преступника из логова.

Как в охоте на лис.

Необходимо найти нору.

А еще они жаждали сделать свое дело.

Теперь же появился дополнительный стимул, личный.

Охотник и дичь — полиция и преступник.

3

Хольмберг надеялся обнаружить в папке ответ на все свои «почему».

От нетерпения он даже вздохнул. Ведь надо перелистать ни много ни мало сорок два скоросшивателя с документами.

Он раздраженно хлопнул ладонью по столу и встал.

Подошел к окну, выглянул на улицу и достал из кармана сигарету.

С чего начать?

С конца?

Или с начала?

Как, черт побери, приступить?!

Он отворил окно и высунулся наружу. Облокотившись о подоконник.

Если Фром звонит Бенгту насчет кое-каких сведений… Он быстро вернулся к столу, взял карандаш и листок бумаги.

Сейчас прикинем…

Что там говорила Сольвейг Флорен?

Двадцать первого они встречались.

Интересно, что она за…

Переспал разок… Фу ты, черт!

Впрочем, как знать.

Карандаш сломался.

— А, черт!

Он швырнул карандаш в угол и взял другой.

Двадцать первого. Так и запишем: 21-го.

Бенгт говорил «на днях»…

Как это понимать?

В пределах двух-трех дней?

— А, ладно… Запишем так: «Объявление 15.3, ответы не позднее 1.4».

И сразу же начали отсев, да?

Возможно…

Между первым и двадцать первым апреля… на днях…

3

• Предыдущая
• 117/183
• Следующая