Современный шведский детектив

• Предыдущая
• 154/183
• Следующая

154

Он шел, не разбирая дороги.

Взгляд его был прикован к розовой вилле. Не спуская с нее глаз, он все-таки выбрался из грязи и подошел к заднему крыльцу.

Полли Томссон он не заметил. Она же не поверила своим глазам, когда он крадучись поднялся на крыльцо, встал на цыпочки и прижался носом к застекленной двери веранды.

Кто это?

Почему он не вошел в дом с улицы?

С какой целью стоял здесь этот незнакомец в элегантном пальто и тайком заглядывал в окна?

Завещание
6. В ДЕНЕЖНЫХ ДЕЛАХ НЕ ШУТЯТ

Полли была озадачена, и в то же время ей не терпелось узнать, кто он такой.

— Эй! Эта дверь заперта! — крикнула она в конце концов. — Вход с другой стороны.

Незнакомец вздрогнул и несколько секунд балансировал на одной ноге, чтобы не свалиться с верхней ступеньки крыльца. Акробатический трюк ничуть не проиграл от того, что молодой человек одновременно раскланивался перед стоявшей над ним Полли и здоровался, вернее, представлялся ей:

— Странд. Сванте Странд. Представитель фирмы «Странд, Странд и Странд» из Эребру.

Полли уже не плакала. Теперь ей стоило больших усилий не рассмеяться.

— Подождите там! — крикнула она. — Я вам сейчас открою.

Мгновение спустя чудной оконный соглядатай уже стоял на пороге веранды.

— Как же мне пройти в гостиную? — испуганно говорил он. — Ведь своими галошами я испорчу все ваши персидские ковры.

Он оглядел апельсиновые деревья, плющ и дикий виноград. Они не могли служить ему опорой. Тогда он протянул Полли черный портфель с таким видом, словно доверял ей королевские бриллианты.

— Подержите, пожалуйста. И пальто тоже. Спасибо. Под строгим двубортным пальто на нем был столь же строгий темно-серый костюм с жилеткой и серым галстуком в крапинку. Аккуратно подстриженные темные волосы подчеркивали его безукоризненную элегантность.

Однако Полли дала бы ему не больше двадцати шести — двадцати семи лет, лицо его было по-мальчишески простодушным и располагающим, и, когда он вновь забалансировал на одной ноге, стаскивая с другой галошу, Полли уже не могла воспринимать его серьезно.

— Что у тебя в портфеле? — полюбопытствовала она, машинально переходя на «ты».

— Завещание, — односложно ответил он.

— О господи! А я решила, что ты либо продаешь книги в рассрочку, либо агент электрической компании, либо покушаешься на фамильное серебро.

— Я же объяснил, что представляю адвокатскую контору «Странд, Странд и Странд».

— Почему столько Страндов? Или у тебя пластинку заело?

— Какую пластинку? — не понял он. Но, несмотря на это, тотчас пустился в долгие, путаные объяснения; — В нашей адвокатской конторе всегда было трое Страндов. Сначала мой дедушка, его дядя и его брат, то есть дедушкин брат.

Наконец он снял галоши и теперь озирался, ища, куда бы их поставить. Не найдя подходящего места, он сунул их под изящный столик для цветов возле огромного окна.

— Потом, — продолжал он, освобождая Полли от своего тяжелого пальто, — фирму представляли мой дед, его брат и мой отец. А когда прошлой осенью умер дядя Сванте — я его звал дядей, хотя на самом деле он приходился дядей моему отцу, — тогда…

— Стой, я сама отгадаю! Тогда возникло новое трио. Твой дед, твой отец и ты сам. А поскольку ты самый молодой, ты у них вроде курьера. Например, едешь в Скугу с завещанием Альберты. Я рада, что оно в надежных руках.

В карих глазах Сванте мелькнула растерянность.

— Если б только курьер. Дело гораздо сложнее, — неожиданно признался он. — По чистой нелепице Алиберта Фабиан именно меня назначила своим душеприказчиком.

— Ты шутишь, — не поверила Полли.

— В денежных делах не шутят.

— Как, как?

— Это цитата, — сказал молодой адвокат из Эребру. — Цитата из «Сведенйельма».

— Из «Сведенйельмов».

— Почему?

— Потому что эта комедия называется «Сведенйельмы», — терпеливо объяснила она. — Там речь идет о целой семье.

— У меня совсем нет опыта, — сокрушался Сванте Странд. — Я первый раз имею дело с таким большим наследством. Боюсь, мне не справиться.

— Не вешай нос, Альберта знала, что делала. Пойдем на кухню, я напою тебя чаем или кофе — чем ты захочешь.

— От чая не откажусь.

В холле он, наконец, избавился от пальто, но кожаный портфель так и стоял у его ног, пока он подкреплялся остатками салата и ароматным чаем.

Теперь выражение растерянности исчезло с его лица, он держался непринужденней и разговорился. В порыве чистосердечия он поведал своей бледной сероглазой собеседнице, что закончил университет в Упсале, до сил пор свободен, одинок, не женат и даже не обручен, что долгие снежные вечера в Эребру все больше и больше нагоняют на него тоску, он страдает от одиночества и чувства неудовлетворенности. А затем поинтересовался, отличает-ея ли одиночество в большом городе от одиночества в маленьком.

— Там еще хуже, — ответила она, — живешь среди уличного шума и выхлопных газов, и окружают тебя толпы незнакомых, равнодушных людей.

— Значит, ты Полли Томссон? Одна из наследников Альберты? — спросил Сванте Странд.

— О нет. Я просто воспитанница, а не приемная дочь и в родстве с Альбертой не состою.

— Жаль, — посочувствовал он. — Закон не признает за воспитанниками никаких прав на наследство. Воспитанники и приемные дети приравниваются к родным, только когда дело касается налога на наследство. Одним словом, будь ты вписана в завещание, тебе пришлось бы уплатить меньший налог на наследство, чем другим.

3

• Предыдущая
• 154/183
• Следующая