Забытый сон

Оглавление

— Я вас не совсем понимаю, — призналась Марианна, — извините.

— Это вы меня простите. Я слишком увлекся. Конечно, вам трудно меня понять. Большая часть вашей жизни прошла уже в другой стране, в других условиях. Вы человек новой Латвии, и у вас не может быть фантомных болей, как у меня. Много лет назад я придумал и сказал эту фразу: «Кто не жалеет о распаде страны, у того нет сердца, кто мечтает ее восстановить, у того нет головы». Журналисты мне говорят, что эту фразу сейчас часто используют политики.

— Вы не верите в будущее?

— Верю. Но в будущее мы идем через испытания. Через очень сложные испытания. Раньше мы думали, что с развитием цивилизации мы станем умнее. Сейчас понимаем, что становимся лишь более уязвимыми. Атипичная пневмония, появившаяся где-то в Таиланде, может в считаные дни распространиться по всему миру. СПИД уже стал основной проблемой человечества. Техногенные катастрофы угрожают жизни миллионов людей. Все врачи мира знают, что скоро появится новая пандемия гриппа, рядом с которой страшная «испанка» начала века покажется лишь легким испытанием. Вероятность появления нового гриппа стопроцентная. Интернет начал методично убивать литературу, кино, искусство. Он превращает людей в придатки машин. В общем, все мрачно, но не так страшно. Тот же Интернет позволяет людям видеть лучшие музеи, посещать невероятные места, общаться с миллионами других людей. Я верю в человечество, но боюсь, что нам еще предстоит много страдать.

— Значит, никакого прогресса?

— Я этого не говорил. Как раз наоборот. Мир меняется. Цивилизация — это осознанное движение к свободе, сказал Кант. Человечество сумело уйти от рабства, подняться из тьмы Средневековья, сделать людей равными, начало создавать независимые суды… Мы развиваемся по спирали, но все равно идем выше и выше. Но этот процесс будет долгим и мучительным.

— Интервью получается немного грустным, — констатировала Марианна, выключая магнитофон, — вы сложнее, чем кажетесь.

— А вы хотели встретить Джеймса Бонда, знающего ответы на все вопросы?

— Хотя бы Шерлока Холмса, — парировала она, — а вы оказались смесью усталого философа с меланхоликом. Или это вы нарочно говорили так для меня?

— Как вы догадались? — невозмутимо отреагировал Дронго.

— С вами невозможно разговаривать. Не понимаю, когда вы говорите серьезно, а когда шутите.

Дронго поднял бокал.

— Иногда я говорю заумные вещи, — признался он, — мне кажется, что интервью получилось несколько односторонним. Нам нужно будет увидеться еще раз.

— Вы интересный человек, — задумчиво произнесла Марианна, — и не похожи на обычного победителя. Скорее на человека сомневающегося.

— Это я притворялся.

Они снова неслышно чокнулись. Может, на него подсознательно давил ее возраст? Ведь ей было только двадцать пять. Дронго заказал десерт и чашку кофе для Марианны. После обеда он обычно не любил пить чай. Когда они вышли на улицу, было уже темно.

— Вы ничего не рассказали о вашей жизни, — пожаловалась журналистка. — Я так ничего про вас и не узнала.

— Может, это хорошо? — улыбнулся Дронго. — Для читателей вашей газеты я останусь загадкой.

— А для меня? — спросила она.

— И для вас.

Марианна остановилась.

— Холодно, — сказала она. — Я живу на другом берегу Даугавы, недалеко от вашего отеля.

— Я проводил бы вас, даже если бы вы жили в соседней Литве, — пошутил Дронго.

— Вы как будто меняетесь на ходу, — заметила Марианна, — стали совсем другим человеком.

— Это холод на меня действует, — пошутил он.

Когда они ехали в такси по мосту, Марианна все время молчала. И вдруг неожиданно попросила водителя:

— Сверните к отелю.

Дронго посмотрел на нее, но не произнес ни слова. Они вышли из машины, он расплатился с водителем. Вместе вошли в холл, поднялись на лифте. Он достал карточку, открыл дверь, пропустил ее вперед. Затем шагнул следом и включил свет. Марианна обернулась к нему.

— Поцелуйте меня, — вдруг попросила она.

Колебаться в подобных случаях — значит, вести себя не совсем по-мужски. Дронго шагнул к ней. «Хорошо, что у меня был ментоловый дезодорант», — вспомнил он. Поцелуй был долгим. Дронго несколько удивленно взглянул на свою неожиданную гостью. Не сказав более ни слова, она начала раздеваться. И только когда осталась в нижнем белье, наконец спросила:

— А вы долго будете стоять одетым? Или мне нужно попросить, чтобы вы разделись?

Глава 15

Рано утром Марианна приняла душ. Ей нужно было торопиться в редакцию. Поэтому Дронго вызвал для нее машину, оплатил водителю дорогу и попросил довезти молодую женщину до дома. Она поцеловала его на прощание.

— Интервью получилось неплохим, — пробормотала Марианна, лукаво улыбаясь. — Хотя вторая часть мне понравилась больше первой.

Он не покраснел, но почувствовал некоторую неловкость. Черт возьми, эти молодые женщины абсолютно без комплексов. Кажется, он сам комплексует в их присутствии.

— Надеюсь, вторую часть вы не станете публиковать, — пошутил он.

— Посмотрим, — рассмеялась она.

Когда Марианна уехала, он вдруг вспомнил, что, прощаясь, разговаривал с ней на «вы». Странно. Наедине он обращался с ней на «ты», а едва они вышли на улицу, абсолютно автоматически перешел на «вы». Дронго вообще считал, что обращение на «ты» подразумевает какую-то фамильярность, которую он не переносил. До появления автомобиля, который должен был прислать Лагадиньш, оставалось около полутора часов. Дронго успел принять душ еще раз, побриться и позавтракать. В ожидании машины он сидел в кресле холла, листая русскоязычные газеты Риги. Но при этом обратил внимание, что почти все гости, спускающиеся на завтрак, говорят по-русски. Это были бизнесмены не только из соседней России, но с Украины, из Белоруссии, Литвы, с Кавказа и даже из государств Средней Азии.