Политика

Оглавление

Гордиан терпеливо улыбнулся и покачал головой. Он не знал почему, но Ленни был убежден, что совершенно необходимо, чтобы он овладел идиш, и вот уже больше десяти лет регулярно давал ему уроки.

– Лен, мне нужна твоя помощь, – сказал он.

– А поскольку сейчас всего лишь девять утра в твоем медвежьем углу и ты все еще пьешь только первую чашку кофе, я делаю вывод, что помощь нужна срочно.

– Очень, – согласился Гордиан. – Существует русская экспортная фирма «Завтра»…

– Одну минуту, я запишу. – Гордиан слышал, как Ленни шарит по столу. О'кей, как это по буквам? З-А-В-Т-Р-А?

– Совершенно верно.

– Не помню, чтобы мы имели с ними дело.

– Это не важно, Лен. Мне нужен хронологический список партий всех товаров, поступивших в порт Нью-Йорка от этой фирмы в течение последних, скажем, шести-восьми месяцев. Не исключено, что придется пойти и дальше, но начнем с этого. Мне понадобится также имя получателя груза.

– Что сказать, если меня спросят, почему я интересуюсь этой информацией?

– Придумай что-нибудь, Лен. – Рейзенберг тяжело вздохнул.

– О'кей, сделаю все, что в моих силах. Есть тут один парень, он работает в таможне в Центре мировой торговли. Если мы закончим разговор в ближайшие десять секунд, думаю, мне удастся захватить его на работе и пригласить в ресторан. Между прочим, я знаю, как настроить его дружески по отношению к нам.

– Действуй по своему усмотрению, только не влипни.

– Да понял я, понял. Позвоню сразу, как только узнаю что-нибудь.

– Спасибо, Лен.

– Никаких проблем. Вот почему обо мне все говорят, как о признанном производителе среди породистых победителей скачек.

– Кроме того, ты настоящий mensch, – сказал Гордиан.

– Извини, я не говорю по-французски, – отозвался Рейзенберг. И повесил трубку.

*******

– По моему мнению, просто позор, что эти некурящие нацисты приняли закон, запрещающий курение, в городе нигде не покуришь, разве что в гребаном сортире, – проворчал Стив Бейли, тот самый инспектор таможни, о котором Ленни Рейзенберг говорил Гордиану. Он сидел напротив Ленни в обитой кожей ложе «Квентина» – паба напротив двух громадных небоскребов, обставленного в британском стиле с панелями темного дерева, огромным баром в виде подковы и пожилыми официантами, которые работали здесь так долго, что знали наизусть все меню.

Ленни пожал плечами и уклончиво покачал головой.

– Тут есть свои за и против, – сказал он.

– Ты что, собираешься сказать мне, что в ресторанах нельзя отвести место для курящих? Как это было раньше, пока к власти в мире не пришли ханжи и молокососы?

– Дело в том, – сказал Ленни, – что мне жаль бедного официанта, который рискует получить рак легких из-за того, что будет вдыхать табачный дым на работе.

– Сразу видно, что это говорит перековавшийся курильщик, потреблявший раньше три пачки сигарет в день, – фыркнул Бейли. – Хозяин ресторана, который жалеет своих официантов, всегда может нанять курильщиков для обслуживания клиентов в местах для курящих.

– Даже в этом случае, – напомнил Ленни, – в прошлом они рассчитывали размеры отделений в соответствии с числом посадочных мест, а это не давало возможности Министерству здравоохранения заставить закон действовать. Инспекторы приходят и считают число клиентов, чтобы убедиться, что правила не нарушаются – ты понимаешь, что я имею в виду. – Он снова пожал плечами. – Тем временем владельцы ресторанов ставят столики так близко друг к другу, что парень с соседнего столика едва ли не сидит у тебя на коленях.

– Или девушка, что намного приятней.

– Как угодно, – фыркнул Ленни. – Дело в том, что…

– … что я только что кончил есть вкусного тушеного барашка, держу в кармане свежую сигару «маканудо» и хочу выкурить ее, чтобы заверить свой ужин, – закончил за него Бейли, проводя ладонью по короткой щетке седых волос. – Когда тебе пятьдесят и у тебя простата больше баскетбольного мяча, остается мало способов получить наслаждение от жизни. Человеку нужна свобода, разве не так, Ленни?

Рейзенберг посмотрел на него и решил, что лучше момента не придумаешь, даже если ждать миллион лет.

– Это напоминает мне об одной штуке. – Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, достал оттуда конверт с эмблемой «Мэдисон-сквер гарден» и протянул его через стол.

Бейли уставился на конверт, держа руки под столом.

– Господи, – пробормотал он. – Что это?

– Маленький подарок, Стив. От «Никербокеров» Нью-Йорка мне и от меня тебе.

– От «Никеров»?

– Угу.

– Господи. – Бейли нервно сглотнул, над столом появилась рука и протянулась к конверту. Он взял его осторожно, словно конверт был слишком горячим и Бейли боялся обжечься, затем открыл и заглянул внутрь.

Его глаза расширились от удивления.

– Господи, – повторил он в третий раз, покачивая головой. – Но ведь это абонемент на весь баскетбольный сезон!

– Если быть точным, на оставшуюся часть сезона, поскольку сейчас уже январь, – заметил Ленни. Он посмотрел на Бейли. – Ты чего качаешь головой?

– Я не качаю.

– Качаешь. Если тебе не нравится мой подарок…

– Ну, конечно, нравится, ты ведь знаешь. Как это, черт возьми, может не нравиться? Но поскольку Рождество уже прошло, должна быть какая-то другая причина, по которой ты даришь его мне, и я не уверен, что хочу эту причину знать.

– Ты причиняешь мне боль, Стив. – Ленни отрезал вилкой кусок творожного пудинга, который он заказал на десерт. – Абонемент принадлежит тебе, безо всяких обязательств с твоей стороны, потому что мы друзья, правда? – Он ухмыльнулся. – Разумеется, раз ты заговорил об этом, есть кое-что…