Ложный след. Шпионская сага. Книга 2

Оглавление

Как же хорошо на Земле обетованной! Осень, тепло, сухо, все зелено и свежо! Жаль, что я опять здесь ненадолго.

Первым делом я, конечно, встретился с Рафи и передал ему все данные о компаниях, с которыми собирался проводить переговоры. Он обещал дать ответ через неделю.

Дни проходили за днями, и все они оказались весьма напряженными. С утра я встречался с руководством компаний, затем работал с юристами, уточняя детали договоров. Пока все шло по плану.

Через неделю Рафи вызвал меня на встречу и сообщил, что три патента из четырех могут быть использованы как в гражданских, так и в военных целях, и поэтому сделки решено торпедировать. Ни американцы, ни израильтяне из соображений безопасности не хотят, чтобы данная технология попала в руки россиян. На этом и расстались. Работу с руководством компаний он взял на себя, а я продолжал свои встречи и переговоры как ни в чем не бывало.

Мы с Рафи решили, что отказ в продаже нам патентов будет объяснен невозможностью заплатить больше половины суммы в качестве отката. А если это не поможет, то министерство обороны наложит вето на сделку. Россияне не должны догадаться, что данные технологии имеют двойное применение.

Я начал переговоры о побочных платежах и конечно же получил от всех четырех фирм отрицательный ответ. Все-таки цивилизованные страны не приветствуют практику отката, тем более в таких объемах.

Почти месяц я потратил на бесполезные встречи и безрезультатные переговоры, хотя видимость бурной деятельности сохранял неукоснительно. В последние две недели ко мне присоединился Головин. Я вызвал профессора под предлогом необходимости экспертного участия, а в действительности хотел, чтобы он лично услышал, как нам отказывают. Что и произошло. Месяц прошел быстро.

Оставаться в Израиле было незачем, и мы вернулись в Москву.

На этот раз беседа в кабинете босса оказалась тяжелой. Он в принципе не признавал никаких отрицательных ответов и выразил это самыми простыми русскими словами. Впрочем, он дал мне последнюю возможность «исправиться»: если израильтяне не могут перевести сорок миллионов, пусть переведут двадцать, но не меньше.

С этими указаниями я опять вылетел в Израиль, потратил три недели и опять получил те же ответы.

Снова вернулся в Москву.

Опять нагоняй в кабинете олигарха.

Через неделю после последнего отчета мне сообщили, что я здесь больше не работаю и мне лучше всего покинуть Москву для моей же пользы.

Я сразу позвонил Головину и по его подавленному голосу сразу понял, что и его хорошая жизнь в богатой фирме кончилась. Его тоже уволили. Он сказал, что наш хозяин, не имея возможности заработать на покупке патентов, потерял всякий интерес к теме нанотехнологий и закрыл отдел, занимавшийся этим направлением.

Оказалось, что наш шеф на протяжении последнего времени заверял руководство «Нантеха» в том, что вот-вот предоставит необходимые патенты и разработки. И в «Нантехе», госкорпорации, созданной для развития именно нанонаправления, ждали результатов почти два года. Буквально за месяц до моего появления там уже приняли решение об участии в программе создания рентгеновского лазера на свободных электронах. Аппарат этот предназначен для анализа органических молекул и наноматериалов, а разрабатывают его в Гамбурге. Российский «Нантех» взял на себя четвертую часть финансирования – несколько сотен миллионов долларов – и поэтому средств на развитие отрасли в соответствии с патентами, предоставленными (точнее, не предоставленными) «моим» олигархом, у них уже не было. Ему остался единственный способ заработать: приобрести патенты по завышенной цене. Теперь же следовало только выйти из игры, что и было сделано. И на этом моя карьера бизнесмена закончилась.

Через несколько дней мы с Мариной улетели в Амстердам. После неудачного с точки зрения моей «бизнес-карьеры» поворота событий оставаться в Москве нам было опасно, зато теперь мое исчезновение ни у кого не вызовет подозрений. На поле игры в большие деньги и не такое случается!

Глава 11

Вена

Явочная квартира ТСХ

15 января 2005 г., 21:00

Совещание в кабинете руководителя северной ветви ордена Хранителей Ганса фон Альвенслебена закончилось. Проводив последнего из присутствовавших, хозяин удобно расположился в своем любимом кресле. Откинувшись на высокую спинку, он сцепил пальцы, обхватил ими затылок и, почувствовав прилив энергии, начал размышлять.

Только что полученная информация, в достоверности которой сомневаться не приходилось, настораживала и требовала принятия быстрых решений. Вот о них-то и раздумывал сейчас Ганс фон Альвенслебен.

На совещании он узнал, что некая экстремистская группировка активно разыскивает продавцов оружейного плутония (урана) для создания «грязной» бомбы с очевидной целью сбросить ее на Израиль.

«Только этого не хватало!» – мысленно воскликнул Альвенслебен.

Конечно, ничего принципиально нового эти молодчики не придумали, с подобными вещами ордену Хранителей и спецслужбам всего мира приходилось сталкиваться и в прошлом, но в данном случае поражали нахальная настойчивость и упорство. Они обратились уже к трем потенциальным продавцам, и это всего лишь за один месяц. Такая наглость переходит границы разумного, ведь, кем бы они ни были, они не могут не знать, что любой источник урана тщательно охраняется, а люди, так или иначе имеющие доступ к радиоактивным веществам, всегда находятся под постоянным наблюдением спецслужб. И все равно не боятся! Значит или за ними стоит кто-то очень сильный, или они просто безумцы.

Привыкший тщательно анализировать все, что имеет отношение к интересующей его теме, Альвенслебен едва заметно кивнул, словно соглашаясь с кем-то или чем-то. Он вспомнил высказывания раввинов-каббалистов: «Не будет в Израиле спокойствия, и окружающие не дадут иудеям мира, пока они не начнут выполнять определенную Богом миссию – вести другие народы в духовный мир».

Конечно, людей, не выполняющих свои обязательства, не любят, но значит ли это, что их необходимо уничтожать? Не Божье это дело… К тому же одна из ключевых задач ордена состояла в сохранении народа Израилева на Земле обетованной и направлении его на путь истинный, определенный Творцом.

Альвенслебен вновь прокрутил в голове только что услышанное. За годы службы, особенно на руководящих постах, он взял себе за правило по нескольку раз возвращаться к содержанию важной встречи или информации; перед его внутренним взором словно повторялся только что увиденный фильм, полный загадок, эмоций, вопросов и ответов на них. Психологи называют такой метод творческой визуализацией, способной при наличии развитой наблюдательности превратить человека в незаурядную личность. Альвенслебен, в совершенстве владея этой техникой, умел визуализировать события как прошлого, так и грядущего. Наблюдательность – принципиально важный фактор для конструктивного подхода к ситуации, а ею Ганс несомненно обладал. Удивляться нечему: детей из семей, к которым принадлежал этот всесильный руководитель ордена Хранителей, сызмальства обучали по методике знаменитого швейцарского педагога XVIII века Иоганна Песталоцци. Он применял свои познания в младших классах школы, которую открыл для детей, чьи родители, особо важные и почитаемые граждане, готовили своих чад для великих свершений.

Обдумывая ту или иную ситуацию, Альвенслебен направлял события в определенный ракурс, приводивший к конечному результату. Для особо сложных случаев события реконструировались с другого ракурса, что давало совершенно иные результаты. Самым важным оставалось то, что наличие нескольких законченных сценариев на одну и ту же тему позволяло принять наиболее правильное решение.

Благодаря умелому обладанию такой замечательной аналитической методикой руководители ордена заметили молодого Альвенслебена в самом начале его карьеры. Он быстро продвигался по служебной лестнице и к своему сорокалетию в 1956 году был переведен из службы внешней разведки ФРГ в команду руководителей нелегалов. В течение нескольких последующих лет он быстро прошел все ступени иерархии ордена и был назначен руководителем ее северной части, став одним из четырех ее самых важных членов.

Прикрыв глаза ладонью, Ганс ощутил нарастающую дрожь – верный п