Ложный след. Шпионская сага. Книга 2

Оглавление

Глава 20

Москва

ул. Рудникова, 19

17 апреля 2005 г., 17:00

Как мы и договорились, через день Светлана посетила мое убежище. Квартира действительно выглядела неухоженной. В гостиной – стол, пара кресел да телевизор, а в спальне стояла только кровать. Одежду я художественно развесил по стульям, а большая часть вещей до сих пор лежала в коробках, как и книги. Светлана тщательно и с явным удовольствием принялась составлять список всего, что нужно докупить, чтобы квартира обрела уют. Я радостно соглашался с нею, чувствуя ее желание подойти ко мне как можно ближе. Она легонько дотрагивалась до меня, якобы желая добавить аргументов своим предложениям, то и дело задевала меня, словно по квартире можно было двигаться только в тесной близости со мной. Что ж, тем лучше. На легкую победу я не рассчитывал, но и особых трудностей не предвидел, а теперь, как говорится, все само шло прямо в руки. Так мы проболтали с полчаса. Я поймал себя на мысли, что пытаюсь говорить, да и вообще вести себя в соответствии с уровнем Светланы, то есть все время стремлюсь выглядеть интеллектуалом. Именно так меня инструктировали, в психологической практике подобное поведение называется отзеркаливанием. Но все же она прежде всего женщина и наверняка ждет от меня действий. Поняв, что начинаю перебарщивать с умными разговорами, я прервал свой очередной рассказ и пригласил гостью на кухню, где заранее выставил на стол бутылку хорошего вина и немного закуски. Зайдя в кухню, Светлана понимающе посмотрела на меня и вежливо, но твердо сообщила, что сегодня остаться не может, так как располагает всего десятью минутами свободного времени из-за запланированных ранее дел. Но если я свободен послезавтра в дневные часы, она обязательно зайдет и проверит, все ли мне удалось купить. Я, конечно, не стал настаивать, и мы договорились встретиться послезавтра в три часа дня, а за оставшиеся десять минут она дала мне массу советов на тему, как превратить мое жилье в более уютное. Особенно на кухне.

Оказывается, кухня представляет собой арену, где можно наблюдать «единство и борьбу» трех противоположностей – плиты, мойки и холодильника. Каждый из этих элементов должен иметь хотя бы минимум собственного пространства, но в то же время они не должны стоять далеко друг от друга и между ними должно быть легко передвигаться, без каких-либо неудобств и преград. Сколько квартир я сменил в своей жизни, но никогда не задумывался, что оборудование обычной кухни может представлять собой такую сложную задачу!

– Надо же какая ты умница, Светлана! То-то я сегодня едва не поцеловался с полкой, когда доставал из холодильника яйца. Вместо яичницы мог бы травму получить! Ты права: убрать ее с дороги немедленно! Это правильно?

– Да. Так… Что у нас дальше, коль скоро с кухней разобрались? Ага, расстановка мебели… Ну, с этим немного подождем, пускай сначала ее доставят. А вот спальня… М-м-да, это самое непростое. Договорим в следующий раз!

И она ушла.

На следующий день мне пришлось отправиться по магазинам. Я бродил по торговым залам, выбирая и подбирая уйму вещей, перечисленных в «нашем» списке. Купил полки, кресла, стулья, даже посудомоечную машину и СВЧ-печку, причем довольно успешно, потратив на все полдня.

Но встретиться послезавтра со Светланой не удалось. Неожиданно на связь вышел мой куратор из Моссада по срочному коду вызова. Это означало только одно – необходимо вылететь на встречу. Куратор по долгу службы отвечает за мою подготовку, а потом ведет меня всю оставшуюся жизнь. Только он может подписать документ, подтверждающий мою пригодность для выполнения задания. Обычно он не в курсе того, где я нахожусь и чем занимаюсь, даже не знает моего статуса. Его обязанность – помогать мне в любой ситуации, в какую бы я ни попал, и вытаскивать из пекла, если я что-то натворил, не разбираясь, что именно. У него есть право задействовать оперативную группу для моего спасения. И самое главное – он никому не докладывает, ведь куратор – абсолютно самостоятельная административная единица. Моссад не оставляет своих людей ни в какой ситуации, даже в самой безнадежной. Конечно, бывали случаи, когда агенты Моссада творили не очень благовидные дела, но их выручали всегда. Правда, некоторых потом судили, но уже дома, и даже сажали, но в «родную» тюрьму. И вот мой куратор срочно вызывает меня на встречу! Значит, что-то случилось, и наверняка важное. Как правило, я прошу встречи с ним обычно раз в полгода, чтобы сообщить, что все в порядке. Иногда выхожу на связь чаще, если уж очень необходимо поговорить – мой куратор всегда в моем распоряжении. С моим куратором Йоси можно было говорить на любую тему – по-моему, он знает все, про себя я называю его воплощением интеллекта. В том, что он великолепно разбирается в оперативной работе, я не сомневался. Обычно на эту должность направляют неудавшегося оперативника, может, Йоси не сдал когда-то экзаменов по физической подготовке? Ведь освобождать прошедших моссадовскую подготовку специалистов неразумно, они могут принести массу пользы и без оперативной деятельности. Не зря же говорят: кто знает, что делать, тот делает; тот, кто не знает, как делать, или если его к делу не допускают, учит, как делать. И лишь тот, кто не может учить, как делать, учит, как учить, что делать. Вот такая история. Пришлось срочно через Амстердам вылететь в Австрию.

* * *

Мы встретились в Вене на одной из явочных квартир. Я был рад увидеть Йоси: как всегда, подтянут, одет с иголочки. Я ощутил знакомый аромат его изысканного одеколона: нежный, чуть ощутимый приятный запах, не вызывающий ни малейшего раздражения. В нашей профессии очень важно не инициировать отрицательных эмоций: ни запахом, ни словом, ни поведением. И этому нас учат годами, причем людей, спонтанно провоцирующих минимальный подсознательный антагонизм, на курсы просто не принимают. Мы тепло обменялись приветствиями, потом Йоси сел в кресло напротив меня, положил ногу на ногу и поглядел мне прямо в глаза. Я ответил тем же, и мы с минуту смотрели друг на друга не мигая. Он первым немного расслабился, затем собрался с мыслями и заговорил: