Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)

• Предыдущая
• 176/249
• Следующая

– Я выбрал это место, Алекс, потому что увидел шествие внизу... С ходу я не мог придумать ничего лучшего, – пояснил Джейсон.

– Помнишь сторожку и ту аллею, что вела к автостоянке?.. Ты победил тогда. У меня кончились патроны, и ты вполне мог снести мне голову.

– Ты ошибаешься... Я не мог убить тебя. В твоих глазах были гнев и смущение, но прежде всего смущение. Я не мог это видеть, но знал, что это так.

– Послушай, Дэвид, это не причина, чтобы не покончить с человеком, который пытается убить тебя.

– Ты думаешь так, потому что не можешь ничего вспомнить. Бывают провалы памяти, но какие-то фрагменты событий остаются. Для меня эти отрывки были пульсирующими образами. Они жили во мне постоянно.

Конклин взглянул на Борна и улыбнулся.

– Пульсирующая информация, – сказал он. – Это термин Панова. Ты заимствуешь у него.

– Возможно, – сказал Джейсон. – Мари сейчас рассказывает Панову обо мне. Ты, наверное, догадываешься, не так ли?

– Скорее всего, так. Она обеспокоена, и он тоже.

– Меня мучает мысль о том беспокойстве, которое я им еще доставлю. И ты тоже...

– Что ты хочешь этим сказать, Дэвид?

– Только то, что сказал. Забудь о Дэвиде. Дэвида Уэбба не существует – во всяком случае, здесь и сейчас. Я играю роль Уэбба для его жены, но у меня это плохо выходит. Мне надо, чтобы Мари вернулась в Штаты к детям.

– Она на это не пойдет. Она прилетела, чтобы найти тебя, и нашла. Мари помнит, что творилось в Париже тринадцать лет назад, и не оставит тебя. Если бы не она, тебя не было бы в живых.

– Сейчас она помеха. Я найду способ заставить ее уехать. Алекс посмотрел в холодные глаза человека, известного под псевдонимом Хамелеон, и тихо произнес:

– Тебе уже пятьдесят, Джейсон. Париж уже не тот, что был тринадцать лет назад, тем более это не Сайгон... Сегодня тебе необходима любая помощь. Мари считает, что может помочь тебе, и я первый готов поддержать ее.

Борн упрямо тряхнул головой и взглянул на Конклина.

– Позволь мне самому решать, чья помощь мне нужна.

– Ты перегибаешь палку, приятель.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал Джейсон, несколько смягчая тон. – Я не хочу, чтобы здесь повторился Гонконг. Это касается меня, но не тебя.

– Пусть так... Ладно, давай выбираться отсюда. Наш шофер знает один деревенский ресторанчик в Эперноне; это в шести милях отсюда. Нам надо все обсудить.

– Объясни мне еще одну вещь, – попросил Борн. – Почему ты привез Панова?

– Потому что если бы я этого не сделал, он вместо прививки от гриппа впрыснул бы мне стрихнин.

– Что это значит?

– Панов – один из нас. Ты это знаешь лучше, чем Мари и я.

– С ним что-то произошло, так ведь? И это случилось из-за меня?

– Не думай об этом... Он вернулся – вот и все...

– Это «Медуза»?

– Да. Но Моррис вернулся, и, хоть он немного устал, с ним все о'кей.

– Немного устал?.. Это напоминает мне кое о чем. Говоришь, деревенский ресторанчик в шести милях...

– Да, шофер знает Париж и его окрестности как свои пять пальцев.

– Кто он?

– Француз родом из Алжира, многие годы работает на Управление. Чарли Кэссет отрядил его нам в помощь. Этот парень видал виды, и за это ему хорошо платят. Похоже, ему можно доверять.

– Это было бы неплохо.

– У тебя нет оснований для сомнений.

* * *

Они сидели в задней комнате деревенской гостиницы, в которой присутствовали все атрибуты, соответствующие ее статусу: занавес не первой свежести, сосновые стол и скамьи, бесхитростное, но вполне приличное вино. Владелец гостиницы, цветущий толстяк, объявил во всеуслышание, что кухня в его заведении великолепна. Борн уплатил за четыре блюда, чтобы потрафить хозяину. Это возымело действие, и хозяин прислал два кувшина столового вина и бутылку минеральной воды. В дальнейшем он держался вдали от их столика.

– Хорошо, Мо, – сказал Джейсон, – ты не хочешь рассказывать о том, что с тобой случилось, но внешне ты по-прежнему энергичный многословный заносчивый лекарь; ты говоришь так, словно кашу жуешь, – таким мы тебя знаем многие годы...

– А ты, дружок, беглец-шизофреник... Если ты думаешь, что я выставляю себя героем, позволь тебе напомнить, что я здесь потому, что хочу защитить свои гражданские права. Мой интерес – это обворожительная Мари, которая сидит рядом со мной, а не с тобой. И у меня слюнки текут, когда я вспоминаю о гуляше, который она готовит.

– Мо, я тебя обожаю, – улыбнулась Мари, пожимая руку Панова.

– Приятно слышать, – ответил доктор, целуя ее в щеку.

– Хочу напомнить, что я тоже тут, – сказал Конклин. – Меня зовут Алекс, и мне надо обговорить пару вопросов, в которые не входит таинство приготовления гуляша... Хотя должен признаться, Мари, вчера я сказал Питеру Холланду, что твое коронное блюдо – великолепно.

– При чем здесь этот чертов гуляш?

– Все дело в красном соусе, – вмешался Панов.

– Может, мы наконец перейдем к делу, – напомнил Джейсон Борн.

– Извини, дорогой...

– Мы будем работать с Советами, – быстро проговорил Конклин, словно стремясь предотвратить возражения Борна и Мари. – Я знаю этого человека уже много лет, но наверху не знают, что мы знакомы. Его зовут Крупкин, Дмитрий Крупкин, и его можно купить... за пять сребреников.

– Дай ему тридцать один, – перебил Борн, – чтобы он наверняка был на нашей стороне.

– Я знал, что ты так отреагируешь. У тебя есть представление о максимуме суммы?

– Никакого.

– Не спешите, – попросила Мари. – Какова стартовая цена?

– Это речь экономиста, – заметил Панов, прихлебывая из своего бокала.

– Учитывая его положение в парижской резидентуре КГБ, думаю начать с пятидесяти тысяч... американских долларов.

• Предыдущая
• 176/249
• Следующая