Тонкая грань

Оглавление

Кивнув, он допил кофе и встал.

Сабрина подбежала к нему, обняла, крепко прижалась к груди, где билось его любящее сердце.

— Спасибо, милый! — прошептала она. — Даю тебе слово, что ты не пожалеешь об этом!

— Я очень на это надеюсь, малышка. — Том погладил ее по каштановым волосам.

— Ты не пожалеешь, — повторила она.

Но он не был в этом уверен.

И все же он решился.

Пусть сын Шарлиз поживет у них. В принципе Сабрина в чем-то права: в клинике мальчонке не окажут должного ухода. И если он с детства недополучит материнской любви… В общем, Том понял, что деваться ему некуда. Он и сам привязался к этому малышу, к которому Сабрина водила его несколько раз.

Наблюдая за тем, как жена качает ребенка Шарлиз, Том чувствовал, что сердце его переполняет сонм разнообразных чувств.

Сабрина была бы самой лучшей матерью. Том в этом не сомневался. Как жаль, что судьба до сих пор не дала им шанса… Как жаль…

И тут ему в голову пришла мысль: а возможно, это и есть тот самый шанс, о котором он просил?

Тому не хотелось так думать. Он хотел, чтобы Шарлиз поправилась, и все у нее стало бы хорошо. Но мысль о том, что у них с Сабриной появляется возможность стать родителями, уже засела в его голове и не давала покою. И Том не знал, что с этим делать.

Самым разумным было бы отбросить ее, эту назойливую мысль, и уйти на работу…

Сабрина, словно почувствовав его порыв, отстранилась и пристально вгляделась в его глаза.

— Только обещай мне, что ты сегодня же займешься оформлением документов, — потребовала она.

— Хорошо, — обреченно вздохнул Том.

Он понимал, что выбора у него все равно нет.

— Нам еще очень повезло, что врач Шарлиз до сих пор болеет и не может помешать нам, — задумчиво пробормотала Сабрина. — Поэтому надо торопиться. Потом никто и не вспомнит, кто и что…

Том замер. Что-то в словах жены заставило его насторожиться. Но он не смог уловить, что именно. Как будто легкое дуновение ветерка принесло с собой аромат и тут же развеяло его…

Том тряхнул головой, внося ясность в свои мысли.

Он понимал одно: теперь его спокойной жизни приходит конец.

Но он не мог отказать Сабрине… просто не мог… Она не заслуживала того наказания, на которое обрекла ее жизнь, оставляя бездетной столь долгое время…

Сабрина была прекрасна. Прекрасна для него, Тома.

Да, она была красавицей в прямом смысле этого слова: худощавая стройная фигура, небольшая аккуратная грудь, правильной овальной формы лицо, выразительные серые глаза и густые каштановые волосы, спадающие на плечи…

Неудивительно, что Том оказался в числе тех, кто не смог устоять перед Сабриной. Он полюбил ее. И любовь эта, теперь уже обоюдная, до сих пор согревала их брак яркими радостными лучами…

— Я пойду, любимая, — сказал Том, глядя на жену. — Обещаю, как только расправлюсь с накопившимися делами, сразу же поеду в клинику и все сделаю.

— Спасибо! — Сабрина улыбнулась, и ее глаза засияли от счастья.

Том многое бы отдал, чтобы этот блеск в ее взоре никогда не потускнел. И сейчас он понял, что принял единственно правильное решение.

Да, вполне вероятно, что, с одной стороны, оно выглядело не совсем этичным. Но с другой… Том понимал, что если бы всегда входил в положение других людей, то ни за что на свете не сколотил бы то состояние, которым сейчас владел. Он многое мог себе позволить. А главное — баловать любимую жену, ради чего он и работал…

Том спустился в гараж, вывел машину на улицу, но уезжать не спешил. Он знал, что Сабрина наблюдает за ним из окна. Опустив стекло, Том приветливо помахал ей рукой и увидел, как она посылает ему воздушный поцелуй. Сабрина всегда так делала, когда ее настроение зашкаливало от радости.

Усмехнувшись, Том тронул машину с места.

Теперь он был абсолютно уверен, что поступает правильно.

Абсолютно.

— Шарлиз, так будет лучше для всех. — Сабрина сидела рядом с кроватью, на которой лежала подруга, и разговаривала с ней. Этот разговор по сути был монологом, потому что Шарлиз до сих пор была без сознания. И все же Сабрина чувствовала настоятельную потребность обсудить свое решение с подругой.

— Твой малыш поживет пока у нас. Я обещаю, что ему будет хорошо, — тихо говорила она, даже не зная, слышит ли ее подруга. — Здесь к нему недостаточно внимательны. Не всегда подходят, когда он плачет… — Сабрина немного помолчала. Перевела взгляд на окно, за которым ярко светило солнце. Вздохнула. — Да, я понимаю, что если заберу его, то буду меньше бывать у тебя, — кивнула она, вновь обращая взор на Шарлиз. — Но ты должна понять. Тебе сейчас не так уж и нужно мое присутствие. Зато твоему сыну оно просто необходимо. Он уже несколько недель растет, не зная материнской ласки… — Голос Сабрины дрогнул. Она поднялась, нервно заходила по палате. — Да, я осознаю, что, возможно, поступаю не совсем правильно, — пробормотала она. — Но просто не вижу другого выхода. Мне так тяжело наблюдать, как твой сын растет практически брошенным! — Она остановилась и посмотрела на Шарлиз. — Я могу хоть частично заменить ему тебя, — прошептала Сабрина. — Поверь мне. Я все сделаю хорошо. Он ни в чем не будет нуждаться… И… я буду приходить к тебе и рассказывать о том, что с ним происходит…

Ни один мускул не дрогнул на лице Шарлиз.

— Что же с тобой происходит?! — в отчаянии спросила Сабрина. — Слышишь ли ты меня?! Можешь ли мыслить?! Или лежишь, словно кукла, ни о чем не думая?.. — Она вернулась к кровати, аккуратно села на край, взяла руку подруги в свои ладони. — Шарлиз, милая, все будет хорошо. Твоему малышу больше не придется плакать. Обещаю. Он будет окружен заботой и вниманием. Он будет счастлив… Во всяком случае, относительно счастлив… А потом ты поправишься и заберешь его… Он ведь твой сын, и я это понимаю…