Выбери любимый жанр

Оценить:

«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

Оглавление

– Жив, – произнес китежский десятник. – Вот и славно.

Я ощупал голову.

– Чем это меня приложило?

– По тебе конь поганого кувыркнулся. Ты, как мертвый, всю ночь пролежал. Наутро заметили, что дышишь. Ну, и слава Богу, что жив.

Я опять огляделся. Так, солнце в зените, а монголы появились к вечеру. М-да. Опять посмотрел на окружающих.

– А что за бояре вокруг? Или у меня в глазах двоится?

– Это сотня из дальнего дозора вернулась. Зело нам помогла. Аккурат сбоку поганым вдарили. Ибо совсем нам худо бы было.

– А вот как. Помоги-ка мне встать, Тимофей.

Поднялся и опять немного переждал легкое гудение в голове. Бояре подступили ближе. Один из них вышел вперед и спросил:

– Что делать-то будем, Владимир Иванович?

Имени его я не вспомнил, да и не до этого мне сейчас.

– Подождите, бояре, все потом. Пройдемся, Тимофей Дмитриевич.

Мы пошли по краю поляны.

– Я помню, как на нас монголы налетели, что потом произошло?

– Сотня боярина Лисина появилась. Это нам ее сам Господь послал. – И Садов размашисто перекрестился.

– Дальше что?

– Ну, порубили поганых, потом погубленных да язвленных собрали.

– И сколько погибло?

– Четыре холопа и все мужики, что к лесу утечь не успели.

– Дальше.

– Дальше стали решать – что делать.

Интересно. Даже хмыкнул:

– Что же решили?

– Решили подождать, как ты, Владимир Иванович, очнешься.

– Мудро-мудро. А почему именно меня стали ждать?

Садов почесал затылок и произнес:

– Ну, дык, ты Велесов.

Ну да, я тут вроде как второе лицо в княжестве…

В раздумьях подошли к дальнему краю поляны. Я запнулся об увиденную картину: у потухшего костра сидят два человека – пожилой с длинной бородой и молодой с только начавшими пробиваться усами. Оба отрешенно смотрят в потухший костер. Эти два ратника мне кого-то напоминали. Садов подошел ближе и шепнул:

– Отец и брат.

– Лисины? – догадался я. И шепотом спросил у Садова: – Как звать брата и отца по батюшке?

– Макар Степанович и Илья Макарович.

Я кивнул Садову и махнул рукой:

– Иди, собери всех бояр на совет. Сейчас подойду.

Присел рядом, Лисины даже не шевельнулись. Понятно, что их повергла в шок весть о предательстве.

– Почему? Скажи мне как отцу, почему так случилось?

Старший Лисин смотрел на меня, и в глазах его были боль и слезы. Я его понимаю, но что ему ответить? Откуда мне знать, что там с Кутерьмой случилось? Как его заставили, мне неведомо. Пытали? Не знаю, хотя на теле его следов пыток не видел. Напугали чем? Как его заставили предать? Теперь это тайна, которая прибавилась к другим многим.

– Я не знаю, как это случилось. Но я знаю, что надо делать.

Уже оба смотрели на меня. Парень поднял голову и смотрел с надеждой.

– Что тут можно сделать? – Лисин-старший покачал головой. – Клеймо предателя легло на наш род, и его не смыть ничем, даже кровью. Теперь каждый будет говорить: «Это отец и брат Григория Лисина, того самого иуды».

И оба опять опустили головы вниз.

– А тут ты не прав, Макар Степанович, нельзя опускать руки. Позор смывается не кровью, позор смывается праведными делами. В том числе делами ратными. Очень скоро поганые вернутся, и у вас будет шанс сделать так, чтобы все знали: бояре Лисины – одни из лучших сынов земли русской. Если не опустите руки и пойдете со мной, то все забудут предателя Григория Лисина, а будут помнить только Гришку Кутерьму.

И, помолчав, добавил:

– А если будут позором поминать, будут иметь дело со мной.

Старший Лисин усмехнулся:

– Твоими устами мед сладкий пить.

– Отец! – вскочил парень. – Отец, я согласен с боярином.

– Только тяжко мне, Владимир Иванович, – словно не слыша сына, произнес Макар Степанович. – Отпусти домой, великий грех отмолить…

Я посмотрел в его глаза и кивнул. Старший Лисин тяжело поднялся и побрел к стоящим недалеко лошадям. Перед тем как подняться в седло, он обернулся:

– Я запомнил твои слова, боярин. Дай мне время, и я вернусь. Илья, ты остаешься?

– Да! – твердо ответил парень.

Лисин поднялся в седло, рванул поводья и скрылся в лесу.

– Боярин! – Это из кустов выбежал Демьян. – Живой, как здорово! Ну и напугал ты меня, Владимир Иванович.

Я хлопнул Демьяна по плечу. Здоровяк, блин, плечо, что твой камень.

– Я тоже рад тебя видеть.

Повернулся и показал на хмурого Илью:

– Вот, забирай в свою команду. И смотри, чтоб не обижали.

А я направился к собравшимся боярам. Пора было озвучить им, что скоро случится и что надо делать.

– Здравы будьте, бояре.

Ратники загомонили ответными здравицами.

– Собрал я вас, бояре, вот по какому поводу…

Глава 11

Три телеги с сеном медленно поднимались по дороге к крепостице. Подъем был довольно крут и труден, сена нагружено много, лошади еле плелись. Но только телега достигла подъемного моста, как лошадка даже облегченно всхрапнула.

– Мало нагрузил, Шанай! – весело крикнул ратник с навратной башни. – Гляди, княже тебе больше урок положит.

Первый возница нервно оглянулся на телегу, и ратники у ворот засмеялись, довольные шуткой. Шанай пробормотал про себя молитву, тревожно вгляделся в огромную копну сена, затем, взяв себя в руки, посмотрел на ратников.

– Имей совесть, Бисар, куда уж больше, и так лошадка еле везет.

В ответ посыпались новые остроты. Шанай лишь поджал губы, взял лошадь под уздцы и направил ее точно посередине проезда, иначе груз мог не пройти в воротный створ. Стражники, посмеиваясь, разошлись в стороны, а те, что стояли в башенном тамбуре, прижались к стенам. Большая копна, почти стог, закрыла весь проезд. Сено зашуршало по рубленым стенам. Послышалось злое ворчание стражников в тамбуре…