Колдун. Из России с любовью

Оглавление

Важным пузатым шмелем из-за скалы выполз хмурый вертолет, ни на что, казалось, внимания не обращающий. Роза с Зиной отчаянно запрыгали и замахали руками. Безразличный толстяк сделал круг, будто бы размышляя – внять призывам или полететь дальше. Решил-таки сжалиться и завис над берегом речки, лениво сбивая первую снежную поземку. Наконец нехотя опустился на землю.

Не дожидаясь выброса трапа, из нутра сутулого МИ-8 выпрыгнули четверо мужчин в куртках спасателей МЧС, один из них держал в руке чемоданчик с красным крестом.

– Заблудившиеся? – натужно прокричал командир отряда спасателей, вышедший первым. Вертолет и не думал глушить двигатели. – Здоровы? Быстро в машину!

– У нас есть пострадавший, пойдемте, покажем, – проорала в ответ Зина и потянула за собой врача.

– Вы с ума сошли держать раненого здесь! – ругнулся доктор, когда увидел Егора в скальной нише. – Быстро понесли раненого в тепло!

– Доктор, вы внимательно его осмотрите, а потом командуйте. Я – медсестра.

Врач подозрительно посмотрел на Зину и нагнулся к Егору.

– Да он холодный! – вырвалось у него. – Вы зачем меня к трупу привели? Живые пострадавшие есть?!

– Доктор, внимательней. Пульс проверьте. – Зиной овладело удивительное спокойствие.

– Не учите меня! – совсем обозлился врач, но приложил руку к шее. – И что я должен определить у трупа? – спросил с сарказмом. – Он и без раны скоро помереть должен был, по возрасту… Ой… – вдруг вырвалось у него недоверчиво.

Врач сильнее вдавил пальцы в шею Егора. Скоро брови эскулапа превратились в нарисованный на лбу домик. Лихорадочно, непослушными руками вытащил из чемоданчика фонендоскоп и прижал мембрану к груди раненого.

– Сколько он находится в таком состоянии? – быстро спросил доктор, разрезая повязку на живота Егора.

– Третьи сутки пошли, – невозмутимо ответила Зина.

– Не может быть… – пробормотал врач, ощупывая живот. – Ничего не понимаю… индурации нет, окоченение отсутствует, роговицы влажные… – рассуждал опытный врач, внимательно осматривая бледное холодное старческое тело, смело переворачивая его с бока на бок. От волнения он проговаривал мысли вслух. – Рана сухая. И тоны. Черт, тоны четкие, три удара в минуту… Но не дышит же, черт! Кто он вам? – спросил, резко повернувшись к Зине.

– Муж, – гордо заявила девушка.

Этот ответ доктора добил. Если бы стоял – упал бы, а так, с колен, просто опустился пятой точкой на хвойный пол. Лицо его выражало тупость.

– А! Понимаю, – сардонически усмехнувшись, опомнился и продолжил осмотр.

– Нет, вы не так поняли, ему двадцать пять лет! – запальчиво пояснила Зина, смутившись от того, что о ней подумали плохо.

– Ну-ну, конечно, я вижу.

От дальнейших унижений Зину спасла заработавшая рация доктора.

– Егорыч, женщины с тобой?

– Да.

– Пошли одну к нам, срочно нужны пояснения, здесь… – командир отряда спасателей замялся, не находя слов, и переключился. – Как раненый?

– С раненым не понятно: то ли жив, то ли нет. Скорее, да… потом объясню.

– Я иду, – сказала Роза и пошла на улицу. Откидывая брезент, понимающе переглянулась с Зиной.

После долгих споров женщины решили не пытаться спрятать следы трагедии – все равно найдут, и тогда вопросов появится еще больше. Договорились рассказывать правду и стоять на ней. Поверят, не поверят – другой вопрос. К возможному задержанию обе были готовы, главное – поместить Егора в больницу, пусть и тюремную. Трупы закидали еловыми ветками, и вчера их присыпало снегом.

– Доктор, я предполагаю у него летаргический сон. Я – медсестра реанимации, – сказала Зина, когда врач в очередной раз устало опустился на пол.

– А чего же не помогала, когда я его вентилировал?! – грозно прикрикнул на нее врач. Изо рта Егора торчала интубационная трубка с приделанной к ней «гармошкой».

– Ему этого не нужно, – твердо возразила девушка.

– Да что ты понимаешь! Самая умная, да?! Я пятнадцать лет на «скорой» в реанимационной бригаде отработал, пять лет в медицине катастроф! По-твоему, я в профессии не разбираюсь?!

Зина лишь пожала плечами.

– А я – пять лет медсестрой в реанимации, и тоже не понимаю.

– Ты издеваешься?! Сравнила… с пальцем! – доктор не контролировал себя. – Какой летаргический сон? Какие двадцать пять лет? Сказки все это, лапша на уши! Это… – прорычал, показал на Егора пальцем и, явно не зная, как назвать: – Живой труп, и умер он от старости!

– А ваши слова – не сказка?! – оскорбилась Зина.

И снова в разговор между ними встрял уоки-токи.

– Да! – рявкнул в ответ на вызов Егорыч.

– Ты чего это разбушевался, Егорыч, на себя не похож. Разобрался с раненым?

– Да! Труп он! – прорычал врач. Зина фыркнула.

– Раз труп, то не первый. Бегом сюда, нужна твоя консультация, и девчонку захвати. Мы на другом краю долины… Она слышит?

– Слышит! – недовольно гаркнул доктор, мозги которого безнадежно заклинило.

– Поняла куда? – командир обратился непосредственно к Зине.

– Она поняла, – ответил за нее Егорыч, – конец связи.

Чтобы не сказать грубость, Зина поспешила выйти из мини-пещеры. Доктор, ругаясь, пошел за ней. Заткнулся он только тогда, когда увидел аккуратно, по линеечке разложенные трупы. Четко выделялись два расчлененных тела.

– Господи, ну почему мое дежурство сегодня! – взмолился врач-клиницист, не патологоанатом. – От старика голова кругом идет, а тут еще и это! Что здесь произошло?! – с рычанием, ставшим уже привычным, вопросил он, поворачиваясь к Зине.