Грязная буйная штучка

Оглавление

— По твоему виду кажется, ты о чем-то задумался, Геркулес. Смотри не сломай себе чего-нибудь.

При звуке ее голоса я подскакиваю, и от волнения сердце начинает биться чаще.

— Я не видел, как ты вошла.

Она подходит к прилавку, достает свой телефон и ставит его на зарядку, затем садится рядом со мной на диван, прижимаясь ко мне бедром.

— Идешь на работу? — спрашиваю я.

— Знаешь, когда ты говоришь «работа», — с милой улыбочкой говорит она, — у меня такое чувство, что ты просто издеваешься надо мной.

— Ага.

— По правде говоря, да, — она щелкает пальцами. — Иду на работу, — она берет мою руку и смотрит на часы. — Через полчаса мне надо доставить коробку с кексами для встречи и отправить пару факсов.

«И почему ты здесь?» — хотел было спросить я, но вовремя прикусил язык, зная, что меня расстроит любой ответ, кроме: «Потому что надеялась встретить тут тебя, придурок».

Очень странно видеть Харлоу в таком виде: она немного чопорная, в прямой черной юбке, ярко-оранжевой шелковой блузке, на каблуках, волосы мягко струятся по спине. Она веселая, очаровательная, владеющая собой, совсем не та Харлоу, которую я вижу в постели, умоляющую отшлепать ее или трахать еще, и посильнее. И кажется, только я один понимаю, что она использует меня и мое тело, чтобы забыться и расслабиться. И мне немного тревожно от мысли, что мне нравится эта идея, что только я знаю и могу видеть тайную сторону это золотой, красивой девушки.

— Раз у нас с тобой просто дружеские отношения, могу тебе сказать, что сегодня ты выглядишь охрененно красиво, Имбирная Печенька.

Она моргает от удивления.

— Спасибо.

— Просто в прошлый раз, когда я тебя встретил, вид у тебя был, будто ты только что выскочила из чьей-то постели, — я полностью игнорирую тот факт, что видел ее этим утром. Она не поправляет меня и… что ж, хорошо. И мы оба прекрасно понимаем, что лучше уж оставить эту тему в покое.

— А знаешь, оглядываясь на прошлое, я соглашусь с тобой. Хватит с меня таких, как Тоби Амслер. У меня осталось совсем немного пальчиков, так что я должна быть более осмотрительна в выборе.

— Осталось немного пальчиков?

— Да, пальчиков, — говорит она и показывает обе руки, поигрывая пальчиками перед моим лицом. — Это мое личное решение, и многие могут понимать его, как хотят. Но я хочу, чтобы количество своих сексуальных партнеров я смогла бы сосчитать по пальцам обеих рук. Так что восемь уже есть, и у меня больше нет права на ошибку.

У меня ушла секунда, чтобы понять, что у Харлоу было всего восемь партнеров.

Или же что Харлоу была с какими-то семью парнями до меня.

И… у меня от этого смешанные чувства. С одной стороны, я удивлен. Не то чтобы у меня было какое-то предвзятое мнение, но мне кажется, что Харлоу специально заставляет людей думать про ее сексуальную жизнь и видеть то, чего нет.

А с другой стороны, я всегда считал себя современным парнем, и пока она не изменяет и никого не обижает, то может любить, выходить замуж или трахать, кого только захочет. Но гипотетически мне сейчас не очень-то приятно сидеть, кивать и слушать рассказ Харлоу о тех, с кем она спала.

И если я знаю Харлоу, она понимает это по моему лицу.

— Эй, что за… Что это сейчас было? Ты что, осуждаешь меня?

— Что? — говорю я. — Я не осуждаю, — и я рад, что это именно так, потому что она смотрит на меня с таким устрашающим видом.

— Точно осуждаешь. Ты стараешься пристыдить меня, Мистер С Веревкой и Невероятными Оральными Способностями?

— Да ты что, я бы никогда не стал осуждать…

— Даже не смей. То, что я позволила твоему члену быть во мне, не дает тебе права меня судить. Я люблю секс, также как и ты. И я трахаюсь, когда и с кем захочу, но не больше десяти человек. И если общество предпочитает, чтобы я была…

— Харлоу. Я ничего такого не говорил. Десять пальцев. Все в порядке.

— Ой, — она изучает мое лицо и понимает, что я искренен, и тут же немного расслабляется. — Хорошо.

— Хорошо, — повторяю я.

— А что насчет тебя? — спрашивает она.

— А что со мной?

— Сколько пальцев ты должен загнуть?

Я подаюсь вперед, смотрю по сторонам и показываю ей, что мы сидим в самом центре переполненного народом магазина.

— Я не думаю, что это подходящее место для такого разговора, Печенька.

— Ну а чем нам еще заняться? Мне надо убить двадцать минут, а скольку мы с тобой больше не трахаемся…

— Ну да, — откинувшись на спинку дивана, отвечаю я. — Знаешь, этот план сработал бы, если бы мы не занимались сексом пару часов назад. И я бы не был так напряжен.

— Точно? — Харлоу немного пододвигается на диване и кладет свои длинные голые ноги мне на колени. — Кстати говоря, ты прости, я вроде немного раскисла при тебе, — говорит она, и я чувствую тяжесть в груди.

Хоть Харлоу и была вчера связана веревкой, я словно наблюдал за ее раскрытием, и мне не нравилось, что она за это извиняется. Я не уверен, что видел когда-либо что-то более откровенное. За какие-то пару часов из легкого и непринужденного все переросло в обжигающее и честное. Мне нравится Харлоу. И решение, что мы больше не спим друг другом, просто охуеть какое неверное.

— Тебе незачем извиняться, — говорю я, и сам не понимаю, как моя рука оказалась на ее колене, сжимая его. Ее кожа такая теплая, и мои пальцы ноют от желания двигаться вверх к ее бедру, чтобы снова отвлечь нас обоих.

Вот блять.

Я хотел было убрать руку, но она берет ее в свою и внимательно изучает.