|
Оценить:
|
Грязная буйная штучка
- Предыдущая
- 43/79
- Следующая
43
Финн борется, возможно, с самым трудным решением в своей жизни. А я только сейчас осознала, что он — Мой человек, и сейчас я полна сил помочь ему пройти через все это.
Это хреново, ведь на самом деле я знаю, что нас обоих сделает счастливыми: наши голые тела, переплетенные в постели. И чем больше я понимаю, что у меня к нему настоящие чувства, тем больше уверена: я не смогу провести с ним эту ночь. Финн будет первым парнем, с кем я занималась сексом, при этом испытывая к нему любовь. Ох.
Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы.
— Ну как-то так.
У меня немного кружится голова, я заставляю себя дышать и сконцентрироваться на разговоре. С собственными проблемами разберусь позже.
— Так когда ты возвращаешься домой? — стараясь звучать легко и непринужденно, интересуюсь я.
— Через пару дней.
В груди резко заныло.
— У-у-у.
Он улыбается, не отводя взгляда от моего рта.
— Ты признаешь, что будешь скучать по мне, Имбирная Печенька?
Я показываю ему средний палец и не отвечаю.
Глава 10
ФИНН
Харлоу заявилась ранним утром, умудряясь держать в одной руке поднос с тремя стаканчика кофе на вынос, а в другой бумажный пакет.
— Доброе утро, Солнышко! — щебечет она, проходя мимо меня в гостиную. — Я принесла завтрак.
— Сейчас семь утра, Печенька, — бормочу я, почесывая подбородок. Я два дня не брился, стою без рубашки… Ей вообще повезло, что я нацепил хотя бы штаны. — Что ты здесь делаешь?
— Нам нужно устроить мозговой штурм, — она идет на кухню и шепотом спрашивает: — Оливер еще дома?
В этом старом доме довольно прохладно. Деревянные полы ощущаются прохладными под моими босыми ногами, когда я плетусь ей вслед.
— Он в душе.
По крайней мере, я так думаю. Дома я просыпался до рассвета и уходил на пристань. Но эта пляжная жизнь избаловала меня и потакала моим совиным желаниям подольше поспать. Хотя сомневаюсь, что хоть раз за последние двенадцать лет я спал хотя бы до семи утра. Сегодня я ждал, когда Оливер уйдет, чтобы позвонить братьям и рассказать о вчерашней встрече с продюсерами.
Но все мысли о них тут же испарились, когда я повернулся и увидел нагнувшуюся над раковиной Харлоу и ее идеальную попку в обтягивающих штанишках для йоги.
Не обращая внимания на то, как я пялился, она выпрямилась и начала шарить по шкафам.
— А где тарелки?
Я пересекаю комнату и встаю прямо позади ее, тянусь к дверце над ее головой и достаю желтые тарелки. Харлоу сначала замирает, схватившись руками за край столешницы, и лишь потом расслабляется, откинувшись на мою грудь.
— Вот, держи, — говорю я, наклоняясь, чтобы голос прозвучал прямо у нее в волосах.
Она так вкусно пахнет, ее попка прижата к моему члену, и мне срочно нужно отступить на шаг, прежде чем она почувствует, что я начал твердеть и возбудился, как семнадцатилетний мальчишка. Я отодвигаюсь и сажусь у маленького кухонного островка, поставив свои босые ступни на планку барного стула.
Ей потребовалась минутка, чтобы прийти в себя, я усмехнулся, когда она неуклюже поставила тарелки и открыла пакет.
— Ты выглядишь запыхавшейся, Печенька.
Она поднимает голову, готовая убить одним взглядом.
— А по какому вопросу у нас мозговой штурм? — интересуюсь я, катая апельсин по прилавку. В желудке урчит от голода, когда я вижу, как она заглядывает в пакет и достает оттуда самую большую в мире липкую глазированную булочку с корицей.
— Твоя ситуация, — громким шепотом говорит она и шлепает меня по руке, когда я попытался макнуть палец в глазурь.
— Моя ситуация?
— Красавчики Тихоокеанского Побережья. Соображай быстрее, Финниус.
Я закатываю глаза.
— Ты же знаешь, что это не так будет называться.
— Только потому, что ты не интересовался моими идеями.
— Поскольку я безумно рад, что ты принесла мне поесть, не могли бы мы обсудить эту тему попозже? Ну, знаешь, когда солнце встанет.
— А солнце уже встало.
— Едва ли.
Игнорируя меня, Харлоу ставит передо мной кофе и булочку с корицей.
— Мне лучше думается, когда я бегаю, — говорит она и открывает свой кофе. — И у меня миллион идей.
Я наклоняюсь вперед и откусываю от теплой липкой выпечки, и — богом клянусь — мне показалось, что у меня закатились глаза.
— Охуеть, это самое вкусное из всего, что я когда-либо пробовал, — не раздумывая, я встаю, обхожу стол, кладу ладони на ее лицо и целую.
Это должно было тут же закончиться. Простой дружеский чмок в благодарность. Но удивленный вздох Харлоу быстро превратился в мягкий стон, а ее ладони легли на мой голый живот. По венам растеклось тепло, и я почувствовал каждую точку, где соприкасаются наши тела: ее груди прижаты к моей груди, руки на моей коже, а губы движутся в такт с моими.
Я отступаю назад, прерывисто дыша, а Харлоу покашливает.
— Ты на вкус, как корица, — облизывая губы, бормочет она.
— И вам тоже доброго утра.
Мы резко поворачиваем головы в ту сторону, где, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, стоит Оливер. Он почесывает щеку и смотрит чертовски глумливым взглядом.
Я роняю руки по швам и отхожу назад.
— Просто благодарю мисс Харлоу за завтрак.
— Я оскорблен, Финн. В прошлый раз я готовил ужин и заслужил хотя бы шлепок по заднице. А тут такое.
— Ха, ну да, — возвращаясь на свое место, говорю я.
Оливер потянулся за едой, и Харлоу предложила ему кофе и полупустой пакетик.
— Хочу сначала извиниться за выходку, но не один мужчина не смог бы устоять, — говорит он и кивает мне. — Но спасибо, зверушка, — он наклоняется и целует Харлоу в щеку.
- Предыдущая
- 43/79
- Следующая
