Грязная буйная штучка

Оглавление

Она выходит, перешагивает через мокрую траву и идет ко мне, одетая в джинсы и голубую футболку с длинными рукавами, волосы собраны в высокий хвост, на лице яркая улыбка и ни капли макияжа.

Уверен, что никогда не видел ее более красивой, чем сейчас.

— Готов? — останавливаясь у крыльца, спрашивает она. Она выглядит намного младше и невинней, и если эти острые ощущения в животе можно считать признаками, то я теряю голову.

— Не совсем, — я смотрю на ее наряд. Она сегодня необычно красивая. Я приподнимаю бровь. — Кажется, впервые я прошел дресс-код.

— Ты идеален.

Спокойно, Финн.

Когда я протягиваю Харлоу ей кофе, она смотрит на меня, приподняв брови:

— Ты такой джентльмен.

Я пропустил это, не желая больше напоминаний о том пятиминутном разговоре, что был у меня с самим собой на тему: а не будет ли странным, если я позволю Харлоу понять меня больше, просто сделав ей этот чертов кофе. Все, я спятил.

— Так куда мы направляемся? — интересуюсь я.

Харлоу разворачивается и идет обратно к машине.

— Рыбачить, — заявляет она, садится и заводит двигатель. Я наблюдаю за ней, пытаясь впихнуть свои 192 см роста в ее спортивную машинку.

— Что?

Она поправляет зеркало заднего вида и выруливает на трассу, прежде чем ответить.

— Я полагаю, что ты, наверно, чертовски устал делать то, чего хотят другие. Плюс, я уверена, ты скучаешь по дому, — говорит она. — Так почему мне бы не напомнить немного о нем, пока ты здесь?

Похоже, она озадачена моим молчанием, поэтому быстро добавляет:

— Конечно, все будет не так, как дома, но поверь мне, Солнышко, будет весело.

И… Ладно. Я немного ошалел. Пока я думал, что изучил Харлоу, она тут же меня удивляет.

— Спасибо, — наконец, выдаю я и быстро отпиваю свой кофе.

— И, может быть, мы увидим пару деревьев, которые ты сможешь срубить, — добавляет она и прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку.

— А что, здесь есть деревья для яхты мечты Барби?

После этого мы возвращаемся в норму.

Между нами снова все становится, как обычно. Из моей груди уходит тяжесть, а напряжение между нами исчезает само собой.

— Ты хоть раз рыбачила? — спрашиваю я.

Себе под нос она произносит утвердительное «Угу», пока поворачивает под указатель и сворачивает в очередной переулок.

— Пару раз на севере с папой. Но мы рыбачили на реке, не в океане, конечно. Хотя я ни разу ничего и не поймала.

— Вот поэтому это и называется рыбалка, а не ловля, Имбирная Печенька. Иногда тебе везет, а иногда нет.

— Точно, — она ерзает на своем сиденье и кладет руку на дверь, пальцами перебирая хвост. — Я уверена, все не будет похоже на твой обычный день на рыбалке. Предполагаю, что дома вы не сидите в шезлонгах, пока вам носят бутерброды и пиво.

— Эм-м, нет, конечно.

— Так скажи мне, Финн. Чем же вы, парни, занимаетесь? Бросаете лески в воду и ждете, когда заклюет?

— Некоторые так и делают.

— Но не вы.

Я качаю головой.

— «Линда» — это траулер, поэтому мы рыбачим сетями.

— Значит, сети, — она молчит, глядя на меня. — Подожди, так ты что, капитан на нем?

— Да, Энштейн.

Она дерзко мне ухмыляется.

— А я могу называть тебя Капитан?

— Нет.

— Я могу быть твоим первым помощником? Ты надраишь мою палубу?

Я смеюсь, когда она начинает демонстративно ерзать на сиденье.

— Ты точно рехнулась.

— Просто стараюсь говорить на одном с тобой языке, Гекльберри, — бросив на меня быстрый взгляд, она сворачивает на шоссе и перестраивается на скоростную полосу. — У нас впереди небольшая дорога, прежде чем мы доберемся до Point Loma. Есть время, чтобы обучить меня искусству рыбалки острова Ванкувер.

Я смотрю на мелькающий пейзаж: затуманенное шоссе, пробегающие дома, пальмы. Небо только-только начинает светлеть, и во всем этом есть какое-то умиротворение. И я обнаруживаю, что действительно хочу рассказать Харлоу о жизни на судне. Мне нравится общаться с ней, поводить так много времени вместе, и это единственные моменты, когда у меня от переживаний не откроется язва.

— Первое, что ты должна узнать о рыбалке, — начинаю я, проводя пальцем по причудливой эмблеме на приборной панели, — мы делаем ловушки в воде. Когда мы забрасываем сети, то расставляем их по кругу. Когда рыба окружена, мы поднимаем сети, а рыба остается внутри. Это обычная тактика, но за это время мы много чего должны успеть сделать. Пока мы не рыбачим, кто-то из нас проверяет течение, уровень воды, нет ли дырок в сетях, работу электрических лебедок и гидравлического оборудования. Лебедки используются, чтобы поднять сети, но они работают от вспомогательного двигателя. Именно поэтому важно, чтобы работали оба, и становится сложно, когда один выходит из строя, — я делаю паузу и смотрю на нее, уверенный, что она уже отвлеклась. Но нет. — Ты все еще слушаешь? Фантастика.

— Конечно, это не постоянно просиживание в Твиттере или перекладывание бумажек в NBC, — поддразнивает она. — Но мне вообще-то интересно, чем ты занимаешься целый день. Поэтому не стесняйся и вдавайся в подробности, например, как вы, ребята, занимаетесь всем этим без рубашек, и как океанские волны омывают ваши мускулы, как они блестят на солнце. Помоги мне все это представить.

— Я это запомню.

— Похоже, день у тебя действительно долгий, да?

— Начинаем на рассвете и заканчиваем уже в темноте. Обычно просыпаешься до восхода солнца без будильника, но могу поклясться, что здесь мои внутренние часы сбились, пока… — улыбаясь и глядя на свой кофе, говорю я, — пока ты не появилась на крыльце и не разбудила меня.