От разорения к роскоши

Оглавление

– Я всегда считала его очень полезным.

– Он сообщил, что вы не просили его достать из сейфа ювелирные украшения.

– Я считала, что не имею права носить их. – Джулии почему-то казалось, что носить семейные драгоценности значит вести себя корыстно, чего нельзя было сказать про другие блага, обусловленные их договором. Драгоценности ведь так связаны с конкретными личностями. – К тому же, – добавила она, пытаясь развеять эту сухую церемонную атмосферу, – подумайте, какое потрясение я пережила бы, возвращая их через семь лет, когда Генри стал бы наследником.

– К чему такие сомнения. Надеюсь, отныне вы станете носить их. – Джулия почувствовала, что это приказ. – Берроуз захватил их с собой. – Уилл указал в сторону бокового столика, и она впервые заметила стопку кожаных футляров. – В вашей гардеробной есть сейф. Если какие-то драгоценности придутся вам не по вкусу, их можно поместить в другие оправы или отправить назад.

Футляров на столе было много. Маленькие с кольцами, плоские с изогнутыми краями, видно хранившие ожерелья, футляры замысловатых форм, в которых, наверное, лежали парюры и даже тиары. Неужели Уилл думал, что она набросится на драгоценности, издавая восторженные восклицания?

Уилл считал, что Джулия вышла за него замуж из чисто корыстных побуждений и, конечно, чтобы защитить свое доброе имя, поэтому его, наверное, озадачило ее безразличие к этим сокровищам. Не могла же она сказать, что ей нужны не его деньги или драгоценности, а укрытие от карающего закона.

– Благодарю вас. Но я не обнаружила там сейфа. Наверное, он скрыт под какой-нибудь панелью?

– Да, под панелью, но в гардеробной баронессы. Сейчас Ненси переносит туда ваши вещи.

Джулия уже хотела инстинктивно возразить, но сдержалась. Уилл властный и жесткий человек, однако сейчас он, разумеется прав, ведь Джулия не отказалась встретить его в своей постели.

Конечно, Уилл может отказаться от нее, если она расскажет о Джонатане и ребенке.

Джулия решила скрыть этот факт и возможные последствия в потаенном уголке своего сознания. Для этого имелись также практические соображения. Ее место в этих покоях, являвшихся зеркальным отражением его собственных. Любой другой шаг вызовет сплетни среди слуг. Сколь бы преданными они ни были, сплетни всегда становились известными слугам близлежащих домов, затем их подхватывал торговый люд, а вскоре и вся округа. Джулия это понимала.

– Благодарю вас, – сказал она, искренне улыбнувшись, что вызвало некоторое удивление Уилла. Он ждал, что Джулия начнет препираться, но она берегла силы для стычек по более важным вопросам. Драгоценности не имели для нее никакого значения, но теперь придется заботиться о них и отбирать то или иное украшение для каждого случая.

* * *

За ужином Джулия старалась поддерживать разговор и посвятить Уилла в местные события. Следующие несколько дней ему предстоит нанести визиты соседям, так что ей придется все подготовить к этому. Это также означало, что Джулия сможет пока забыть о личных делах. Ей предстояло многое рассказать – о новом викарии, нескольких бракосочетаниях и смертях, странном случае кражи овец в прошлом году, ужасном вкусе жены сэра Уильяма Карутера по части декорации интерьеров и конечно же о множестве детей, родившихся в дворянских семьях. Джулия торопливо выложила все это, затем стала перечислять, каких слуг уволили, а каких приняли на работу, пока Уилл отсутствовал.

– Благодарю вас, – сухо произнес Уилл, когда Джулия дошла до новой судомойки и помощника садовника. В это время убрали посуду для десерта. – Я постараюсь не забыть все это.

Джулия прикусила губу… Уилл говорил так, будто она трещала все время, не давая ему вставить слово. Она делала паузы, надеясь, что Уилл воспользуется ими и расскажет о том, как он провел три года на чужбине. Но он не выказал ни малейшего намерения посвятить ее в это.

– Я рассказала обо всем, что приберегла для вас, – сказала Джулия. – Завтра вы сможете поведать мне свои новости.

– Я уже рассказал вам большую часть того, что надо знать. – Длинные ресницы скрыли его глаза. Уилл опустил голову, его, видно, заинтересовала скорлупа грецкого ореха, лежавшая рядом с тарелкой. – У меня нет желания копаться в прошлом.

– Однако ваши путешествия, наверное, были очень интересными. Мне так хотелось бы послушать о них. – Ее порадовала нейтральная тема разговора об увлекательных путешествиях.

– Эта болезнь отняла у меня почти четыре года жизни, – ответил Уилл, поднял голову и увидел, что Джулия пристально смотрит на него. – Я просто хочу забыть об этом и жить дальше.

Джулия расслышала гневные нотки в его голосе, заметила огонь, горевший в его глазах.

– Что же, хорошо. – У нее не было желания выслушивать новые колкости. – Я оставляю вас наедине с вашим портвейном.

Один лакей выдвинул ее стул, другой открыл дверь. Как и остальные слуги, они обычно были внимательны и услужливы, но Джулия вдруг почувствовала, что сейчас они проявляют повышенное внимание так же, как в то время, когда она потеряла ребенка. Она могла лишь надеяться, что Уилл не заметит этого и не посчитает, что слуги уже не так преданы ему, как прежде.

Если бы Джулии удалось сосредоточить внимание на таких мелочах, а не на том, что произойдет, когда за ними закроется дверь спальни, тогда, возможно, она могла бы остаться сама собой. Идя по коридору в салон, Джулия догадывалась, что муж, оставшись один, погрузился в глубокое раздумье, обжигавшее, точно жар огня. Казалось, что здравый ум здесь так же уместен, как и каминная решетка, изготовленная из соломы.