Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

Паром быстро приближался к берегу. Воевода оглянулся ещё раз.

– Надо же!.. Откуда же они здесь взялись… Франки… – сказал он, наконец. – Десятков, пожалуй, восемь будет… И половина из них, кажется, – рыцари… Могут, чего доброго, нас и атаковать… Слышите? Эй, стрельцы, будьте наготове…

Франки, как Веслав хорошо знал, не смутятся тем, что на большом пароме больше шестидесяти воев, и ещё четыре десятка плывёт следом на малом пароме, а ещё две сотни готовы к переправе на том берегу, и только лодок дожидаются. Франки, в привычной гордыне своей, вполне могут ввязаться в сечу, хотя официально война между королевством и княжеством еще и не началась. Сеча воеводу пугала мало, как и сами франки со своей напыщенной воинской славой, беспокоили вот только носилки с беспамятным княжичем Гостомыслом. Как бы кто из франков до них не добрался, и не нанёс удар беспомощному, не имеющему возможности защитить себя, княжичу.

– Носилки щитами прикройте! – последовала команда.

Подчиняясь команде воеводы вагром, вои-словене встали перед носилками с княжичем сначала строем, потом строй встал на одно колено, и выставил перед собой щиты…

С первым рейсом вместе с Гостомыслом переправлялись два десятка его дружинников, три десятка стрельцов во главе с сотником Русалко, и десяток дружинников вагров, всегда находящихся рядом со своим воеводой, все проверенные и доверенные бойцы. Русалко, прикинув расстояние, дал команду своим стрельцам, те выступили к широкому переднему борту почти квадратного по форме парома, представляющего собой настил, уложенный на три лодки, и встали один подле другого, выставив вперёд левую ногу.

– А чья это земля? – поинтересовался сотник Бобрыня, которого никто не поторопился ввести в курс дела, и объяснить, какие новости обсуждаются сейчас в княжестве вагров наиболее горячо. Сотник вообще не думал, что попадает в войну. Впрочем, война в те времена была настолько привычным явлением, что удивить ею было трудно.

– Наша земля… – по-прежнему вглядываясь в берег, ответил воевода. – Через два полёта стрелы в Лабу впадает маленькая речка. По ту сторону речки уже земля саксов. А здесь – наша… Только франкам очень хочется заграбастать её у нас…

– Так у вас что, война с Карлом?

– Похоже, вот-вот начнётся, если она вообще когда-то кончалась… Жадному франку всё мало земли в своём отечестве, ему чужую подавай… А его монахам мало сокровищниц в своих монастырях, им отдай сокровища наших храмов, и позволь уничтожить наших богов…

– А сколько отсюда до Замковой горы?

– С носилками, часов пять хода будет…

– Как бы и под стенами франков не встретить…

– Там их пока быть не может. Карл не успел все войска стянуть, и ждёт подкреплений. Он никогда не воюет с равными по численности, франку необходимо иметь под рукой армию, которую он не может сосчитать. Тогда он побеждает.

Веслав не хотел даже доброго слова о захватчиках сказать, и понять его было легко, а вот осудить сложно. Тот, кто на протяжении многих лет отстаивает свои земли от захватчиков, едва ли может испытывать к врагу добрые чувства.

– Лучше бы он вообще не умел считать… – сделал сотник Бобрыня своё заключение. – Тогда при первой же ошибке гнать бы его, чтоб пятки отшиб.

Берег приближался. Франкские рыцари и конные копейщики, выполняя чей-то приказ, без суеты освободили причал, и отъехали чуть выше по берегу, где встали боевым, готовым к атаке строем. Для полновесной атаки конникам требовалось разогнать коней, что они и хотели сделать, поднявшись на горку. Атака тяжелой конницы сверху обычно всегда приносит успех атакующим. Что это не почётный караул, а именно строй, подготовившийся к атаке, воеводе, с его большим боевым опытом, не пришло в голову усомниться. К такой же мысли самостоятельно пришёл и сотник словен:

– Если бы они не собирались атаковать, – сказал Бобрыня, прочитав ситуацию, как и воевода, – они остались бы на причале. Им нужен разгон для атаки.

– Сколько выстрелов сделаете до сближения? – спросил воевода у сотника Русалко. Стрельцы вагров обычно использовали по одной стреле, и не были обучены, как стрельцы словен или бодричей выпускать подряд по четыре.

– Как и положено… – молодой сотник, ни разу в жизни не встречавшийся с этим чудовищем, которым пугали всех славян рядом с Лабой – с армией франков, совершенно не смутился предстоящим боем. – Каждый по четыре… Сто двадцать стрел… Приблизиться к княжичу не дадим… Всех, думаю, положим. Посмотрим, что у них за доспех. Я сам еще не встречал доспеха, который моя стрела не пробила бы. А у меня не самый сильный лук в сотне. Пробьем…

Стрельцы уже заняли позицию, каждый зажал между пальцами левой руки по четыре стрелы.

– Ну-ну… – недоверчиво усмехнувшись, качнул головой Веслав. – Так прямо и всех…

Он вспомнил слова князя-воеводы Дражко об использовании стрельцов единой и самостоятельной боевой силой. Сейчас появилась возможность проверить, на что способны стрельцы, стоящие в едином строю. – Копья готовить… К носилкам ни одного не подпустить…

Считая слова сотника хвастовством, Веслав вытащил свой тяжеленный меч, надеясь, что его рука окажется сильнее ударного кулака стрельцов. По крайней мере, надежнее.

– Кони у них хороши… – тем временем сотник Бобрыня к мечу даже и не притронулся, полностью доверяя словам стрелецкого сотника. Бобрыня знал, что сейчас увидит. – Коней бы переловить… Русалко, смотри, коней не пораньте…