Конан, варвар из Киммерии

Оглавление

191

Один из огромных листьев кулампту опустился вниз и обвился вокруг его лодыжки. Чабела вскрикнула снова, и Конан увидел, что ее руки и ноги исчезают в листве другого дерева.

Конан сжал губы. Он не знал этой части Куша. Но много лет назад, когда он путешествовал вдоль Черного Берега с Белит, он слышал ужасные рассказы своего проводника о деревьях-людоедах. Но тогда Конан принял их за небылицы.

Теперь же его загорелое лицо побледнело, он понял происхождение высохших белых человеческих костей у деревьев. Толстые листья медленно оплели его тело, стараясь поднять к воронке, чтобы потом забросить его туда. Дьявольское дерево сожрет его живым, ядовитый сок, выделяемый внутренними тканями, растворит кожу, и в конце концов от него останется куча белых костей.

К тому времени его тело обвили три листа. Медленно они стали поднимать его. Каждый волосок крепко прилип к его телу. Ужас и злость придали Конану силы.

Он услышал слабый звук, страшно обрадовавший его. Это был треск лопнувшей веревки. Затем еще один.

Конана осенило, что листья выделяют жидкость, которая разъела травяные веревки. Он бешено задергался и разорвал другие. Освободив руку, он оттолкнул приблизившийся к нему лист. Потом он оторвал остальные листья и упал на песок. Его тело было покрыто красными точками.

По реву скамеек Конан понял, что такое случилось впервые. Нет сомнения, что прежде амазонки были достаточно осторожны и кормили деревья лишь ослабевшими от пыток жертвами. Они никогда не предлагали растениям-людоедам человека необычайного размера в расцвете сил.

К этому времени Чабела, спеленутая листьями с головы до ног, как мумия, уже почти достигла воронки. Конан подпрыгнул, ухватившись за поднимавшую ее крону, и дернул. Его вес листья не выдержали и обломились, некоторые наполовину, а другие совсем оторвались от ствола. Конан упал на песок, сжимая девушку в руках. Он быстро сорвал облепившие ее листья, которые извивались, как от боли. Кожа Чабелы тоже была покрыта красными точками. Затем он разорвал без особых усилий травяные путы.

Крики на трибунах превратились в рев. Несколько стражниц спустились на арену и побежали, сверкая бронзовым оружием. Конан снял последний лист с лица Чабелы и приготовился встретить врагов.

Они не набросились на него с мечами и копьями, как он ожидал. Они встали недалеко от него и, потрясая оружием, выкрикивали оскорбления и угрозы. Наконец он понял, что их колебания могли быть вызваны простым страхом перед деревьями-людоедами, либо деревья почитались, как божества. Но какова бы ни была причина их колебаний, она подсказала ему решение.

Повернувшись, он налег плечом на дерево, собиравшееся пожрать его. Теперь оно раскачивало сломанной верхушкой. Ствол выглядел пористым и мягким, как у бананового дерева.

Конан налег на ствол и сразу почувствовал, что тот поддается. Еще одно усилие, и из земли показались маленькие белые отростки, служившие дереву корнями.

Крик возмущения святотатством раздался с трибун. Конан сломал дерево, взяв его под мышку, как таран. Оно было достаточно большое, но на удивление легкое для своих размеров.

Конан напал на амазонок. От его атаки они растерялись и начали отступать. Он ухмыльнулся. Амазонки, очевидно, боялись священного дерева и предпочитали не приближаться к нему. Поворотом ствола он сбил двух стражниц на землю, а остальные побежали к трибунам.

Но тут на него железным дождем обрушились дротики. Один из них воткнулся в ствол рядом с рукой Конана. Несколько метательных ножей просвистело над головой, как бумеранги.

— Чабела! — крикнул он. — Бери одно из этих копий и следуй за мной.

Они побежали к трибунам. Конан размахивал верхним концом дерева, брызгая разъедающим соком во все стороны. Толпа амазонок перед ним расступилась. Они выскочили на площадь и помчались по улицам к Западным Воротам.

Выскочив из ямы, Конан ожидал увидеть половину Гамбурской армии, собирающейся атаковать его, но на площади была удивительная пустота. По воздуху носились горящие стрелы, пылали крыши. На камнях лежало несколько трупов с копьями в груди. Военный крик сотрясал воздух. Город амазонок атаковали.

Толпа черных воинов заполнила улицы у Западных Ворот. Они встали в ровные ряды и медленно продвигались, осыпая амазонок стрелами и копьями.

Над головами стрелков Конан заметил старого товарища Джуму и крикнул ему. Тот улыбнулся в ответ и что-то приказал своим людям. Шеренга сломалась, и стрелки со щитоносцами окружили Конана и Чабелу. Затем отряд начал отступать с площади, отчаянно обороняясь, но не нарушая строя.

Конан улыбнулся и хлопнул Джуму по плечу.

— Я рассчитывал, что ты придешь, — сказал он, — как раз вовремя!

Джума прикрывал Конана щитом от летящих стрел.

— Не знаю, но мне кажется, что у тебя и так все в порядке!

Пока они продвигались к Западным Воротам, Джума объяснил Конану, что его люди в конце концов напали на след работорговцев в Гамбуру. Тогда он собрал армию черных воинов и двинулся в столицу Амазонок.

— Я боялся, что мы не застанем тебя живым, — закончил он. — Я должен признать, что ты, как обычно, был в центре боя и захватил весь город голыми руками.

Достигнув ворот, Конан увидел золотую бороду и голубые глаза Сигурда, который был оставлен с отрядом моряков держать свободным путь отступления черной армии. Они поприветствовали ДРУ друга, но времени для объяснений не было.

Выйдя из ворот, Конан улыбнулся, радуясь, что видит город королевы Нзанги последний раз. Королева была восхитительной женщиной и любовницей, но Конан был не из тех, кто может удовлетворяться ролью господина королевы, и он подозревал, что до него не один любовник черной королевы был отдан в жертву деревьям-людоедам после того, как Нзанги надоедали их ласки.