Метаморфозы: таракан

Оглавление

Таннис. Ее помощник и советник — молодой, высокий, недалекий и растерянный, сидел по левую руку. На его фоне дочь Владыки смотрелась еще ярче, еще умнее и решительнее. Оправа не должна сверкать ярче бриллианта, но все-таки различия были уж слишком велики. Может он чей-то протеже? Вроде Валлора? Надо же богатым лордам куда-то пристраивать младших сыновей? Чем не вариант?

Лорд Виллис. Этот, напротив, уже пожилой, опытный офицер, большую часть жизни проведший либо в приграничных гарнизонах, либо у себя в поместье неподалеку от Столицы. Чем он живет на границе? Сомнительными прелестями скудного гарнизонного быта? Дымом походных костров и воздухом лесов и болот? Опасностью и лихорадкой скоротечного боя? Пряным вкусом крови врагов и горечью стонов умирающих друзей? В те редкие сезоны, когда уставший от побед и смертей лорд Виллис уезжает в собственное немаленькое жилище, уютно устроившееся среди шумных рощ, он живет воспоминаниями, лечит старые раны и готовится к новой службе. У него хватает золота и почета, хотя по настоящему богатым он никогда и не был — трудно нажить состояние всю жизнь цепляясь за рукоять клинка. Зачем? Похоже, не хватает острых ощущений. По крайней мере, в тот единственный раз, когда Бравину довелось с ним пообщаться в Столице, они говорили только о прошлом, о битвах и не вернувшихся друзьях. Странный, уходящий в прошлое тип Алифи — Алифи-воин.

Местный заклинатель — дед, так неласково встретивший гостя в день приезда, тоже был здесь. Хмурый, неряшливый, с нечесаной гривой длинных седых волос, он сел чуть поодаль, вытянул короткие ноги вдоль прохода и сразу начал хрустеть костяшками пальцев, словно показывая, что у него даже песка в костях больше, чем мозгов у остальных собравшихся. Ну, может за исключением леди командующей. Во всяком случае, никого бы не удивило, если б он и в самом деле так думал. Очевидно, что пара бессонных ночей не добавила ему оптимизма и радушия.

— Скоро утро.

Слова заметались по пустому залу, отражаясь от стен, пока не растворились в окружающей темноте. Даже здесь, под землей, звуки непрекращающейся барабанной дроби не давали забыть — спокойствие временно, покой хрупок, все изменится скоро.

— Таннис, ты мой помощник, или звездочет? — Итлана была как всегда язвительна. — Если мне понадобится узнать время, я найду для этого более подходящую кандидатуру. Моего милого друга Брави, например. А мы здесь собрались не для того, чтобы говорить банальные вещи. «Скоро утро».

— Миледи, я думаю, утром Рорка пойдут на штурм, — молодой Алифи привстал со своего места, стараясь быть выше. В молодости и Бравину казалось, что важные вещи можно говорить только стоя. — Пойдут, но мы готовы. Только… то, что творится этой ночью…

— И что же творится этой ночью? — Итлана прервала монолог в самом начале. — Ну же? Отвечай мне, что такого произошло этой ночью? Может я чего-то не знаю?

— Миледи, столько невинных жертв.

Ничего глупее, чем упоминать при ней о невинных жертвах, трудно было придумать, даже если бы очень стараться. Нет, она не жестока, наоборот. Только дело в том, что она рождена для битвы — Итлана Звенящая Струна, умеющая ненавидеть врагов гораздо сильнее, чем любить друзей.

— Барр Таннис прав, миледи, — командир гарнизона, лорд Виллис пришел молодому Алифи на помощь. — Рорка превысили пределы жестокости. Их камнеметы не рушат стены. Они разрушают души. Всю ночь они бросают к нам не камни, не ядра — они бросают людей, причем еще живых людей. Это их кровь, остатки костей и внутренности сейчас сползают по кладке стен укреплений, зданий, башен. Бой барабанов прерывается только для того, чтобы мы лучше слышали вой очередного несчастного. И это еще не все, миледи. Там в основном не мужчины, там дети и женщины.

— И?

Как можно передать столько иронии одним огрызком слова?

— Миледи. Наши солдаты всего лишь люди. У них тоже есть жены и дети.

Итлана откинулась на спинку стула и жестом остановила говорящего.

— Лорд Виллис. Я бесконечно рада, что Вы соизволили отметить такие важные детали происходящего. После войны Вы сможете написать мемуары, где в цветах и красках опишите все мерзости Рорка. Там Вы можете смаковать лужи крови и ворох кишок, только сейчас увольте нас от этих излишеств. Да, Рорка жестоки. Да люди гибнут — это война, было бы странно, если бы происходило иначе. Да, смерть этих детей и женщин страшна и несправедлива. Дальше то что? Мне сходить к Рорка и попросить заменить людей на куски навоза? Вам навоз, падающий на голову, понравится больше? Или самой стать на стену и ловить пролетающие тела, чтобы не «марались» стены?

— Вы меня не так поняли, миледи.

— Я поняла так, как Вы соизволили говорить. Наши солдаты достаточно живут на свете, чтобы перестать остро реагировать на такие… бесчинства. Только злее будут. В конце концов их семьи были отправлены на тот берег еще восемь дней назад.

— Простите мою бестактность, миледи, — вмешиваться Бравину не хотелось, его роль, видимо, ограничивалась ролью безмолвного зрителя и столичного обожателя, приближенного к трону самого Владыки. Молчать и еще раз молчать — вот и вся доверенная функция. Ответственная, надо сказать. — Мне кажется, что не все так просто…

Вброшенная фраза, легкая затравка, даже не мысль, так намек на нее. Мастер глубокомысленно замолчал, давая возможность кому-либо задать уточняющий вопрос. Вроде как не он влез со своим сторонним мнением, а его попросили высказаться. Кажется мелкое различие, но важное. Не получилось.