За серой полосой (дилогия)

Оглавление

132

Вот такие пироги с котятами. А соваться в межмировой переход без амулета – слуга покорный. Я уж лучше тут как-нибудь перекантуюсь, пусть здесь несколько неуютно, зато не так смертельно, по крайней мере. Спросил у деда, сколько ему времени понадобится для создания нового взамен испорченного, но ответ меня никоим боком не порадовал. По словам эльфа, для этого процесса требовалась сень древа Жизни и шесть дней непрерывных медитаций. Ладно, фиг с ним, время – это не проблема, и неделю бы мы потерпели, но кто подскажет, где нам отыскать Священную рощу в окружающей степи? Тут же один ковыль в округе, куда ни плюнь…

– Дед, а старый амулет, он у тебя с собой? – спросил я у эльфа, даже не надеясь на положительный ответ. Но маг оказался запасливым, он молча выудил из сумы деревяшку и показал мне. А потом со вздохом добавил:

– Только что с него? Он нас, двуногих, может и скроет от стражей, а дракона, увы, не в силах. Велик больно дракон для него.

Я было упал духом, когда в голове появилось послание от Вжики. Если её мелькающие картинки перевести в слова, то их смысл заключался в следующем. Оказывается, за недолгое время атаки она успела считать эмоции магических стражей, пока те не сгорели от её пламени и моих огнешаров. Так вот, у псевдопсов ярость вызывали только двуногие, то есть я, Ленка и Мадариэль. А образ драконы у собачек почему-то был окрашен в тёплые тона, доброжелательные. Потом появилась новая картина, как дракона входит в алую полосу, неся на спине нас троих, а маг сжимает в руке свой амулет. Если я правильно понял Вжику, то она предлагала не пытаться прятать её от стражей, утверждая, что нам вполне достаточно укрыться самим. Мы с эльфом наскоро обсудили данное предложение и решили попробовать. Чем чёрт не шутит, а вдруг и правда, получится?!

Глава 4

Взгляд со стороны:

К этому ещё недавно цветущему городу вели три дороги, то есть при взгляде сверху получался эдакий т- образный перекрёсток с жирной точкой свежих развалин в центре. Наши друзья нагло пренебрегли всеми тремя и отправились в степь своим путём, дорисовывая оставляемым за собой следом в пыльной траве правильный крест. Оглянувшись, сидящая на загривке драконы Ленка забеспокоилась:

– Вов, слушай, а за нами остаётся тропинка, ясно различимая с воздуха. Я даже отсюда её хорошо вижу. А если вдруг в небе дракон появится? Его наездник в два счета вычислит, куда мы направились! Ведь местные про убитого тобой молчать не станут, сразу на нас укажут.

Вместо Вовки ей ответил Мадариэль:

– Не стоит беспокоиться. Если я правильно понял, что в ночной беседе пытался поведать мой соплеменник, то драконы появляются преимущественно по ночам, когда их всадникам не приходится опасаться ярости дневного светила. А мы к ночи будем очень далеко отсюда, поверь.

– Вы так надеетесь на свой амулет, Мадариэль? Думаете, под его прикрытием мы сможем вернуться в наш мир? Не знаю… Я почему-то уже и не надеюсь…

– Не печалься, дитя. Даже если учуют нас стражи, мы ведь всегда сможем вернуться, так же, как в прошлый раз, но при этом окажемся совершенно в ином месте. Хочется надеяться, в гораздо более привлекательном.

Слушая их беседу, Вовка нахмурился: ему совершенно не понравился минорный настрой Елены. "Вот только женских истерик нам для полного счастья и не хватало" – подумал он, и мысленно обратился к драконе с просьбой как-то повлиять на Лену, успокоить её, что ли, поговорить по-своему, по-женски. Судя по тому, как вздрогнула и замерла Ленка, а потом и заулыбалась, Вжика отнеслась к поручению очень добросовестно. Так, сияя во все тридцать два белоснежных зуба, Вовкина подруга и въехала в клубящуюся стену красного марева. Сам Володя не уставал удивляться при виде нового облика завесы. Ведь если раньше полоса перехода казалась ему седым облаком, или сгустившимся туманом, то теперь этот вид больше напоминал дым от сигнальных фальшфейеров, то густо-красный, то уходящий к ярко-оранжевым оттенкам.

Красиво, ничего не скажешь. А какая красота предстала перед глазами путников, когда они пересекли границу межмирового перехода! Они словно оказались в волшебном лесу, где роль деревьев выполняли гигантские кораллы. Вовке даже на миг почудилось, что он резко уменьшился в размерах и стал какой-нибудь креветкой, поселившейся на рифе в тропическом заливе. Пламенеющее небо бросало вниз отблики, перетекающие по искрящимся известковым веткам подобно солнечным волнам, что ещё более усиливало сходство с подводным миром. Для полноты картины не хватало лишь рыбок с пёстрой окраской, лениво шевелящих яркими плавниками над головой. "Или акул с муренами!" – подумалось Вовке. Воспоминание о подводных хищниках заставило его перестать вертеться, перехватить жезл поудобнее и опереться лопатками на мягкую Ленкину спину.

Перед выходом в красную полосу они расселись на загривке у драконы, плотно прижавшись друг к друг – уж больно мало оказалось там места для них троих между укутанными в лубки крыльями и шеей Вжики. В середину между мужчинами поместили Ленку, а первым по ходу движения усадили эльфа. Он оказался самым лёгким из всех, и не так сильно мешал ящеру вертеть головой, что требовалось тому для достойной встречи атак стражей. Оборону задней полусферы взял на себя Вовка, выставив перед собой жезл словно кормовое орудие. Он плотнее охватил ногами бока зверя, приноравливаясь к его виляющему бегу. Дракона неслась как шустрая ящерка, а её лапы так и мелькали, совершая шаги по пять, по шесть метров каждый.

"Стражи" – деловито протелепатировала Вжика, ещё более ускорив шаг. Вовка оглянулся через плечо – точно: из-за группы коралловых деревьев выметнулась стая псевдо собак и устремилась к драконе. Немного странно, но в этот раз Володя не ощущал никакого страха, да и стражи вели себя иначе, совсем не так как обычно. Если раньше они бросались на путника как спущенный с цепи свирепый пёс, то сейчас они бежали рядом с драконой возбуждённо скуля и повизгивая, точь-в-точь как собаки на псарне, к которым хозяин зашел с полным тазом мясных обрезков. Хотя явной агрессии не ощущалось, Вовка не спешил расслабляться – слишком жутким было соседство с магическими порождениями завесы. Ленка, та вообще как замерла при первом появлении стражей, так до сих пор и не шевельнулась. Мадариэль как в спасательный круг, вцепился в отводящий глаза амулет, беспрерывно тревожа Сумрачную Итиль мольбами о заступничестве.